Она смотрела так долго, что я почти забыл о том, зачем мы сюда влезли. Обалдеть, как давно я не лазил по деревьям! Нет, на учениях приходилось, но там делаешь строго то, что требуется, не глазеешь по сторонам, сосредоточён на задаче или цели. Расслабляться — это уже после учений и уж явно не верхом на дереве.

А тут ветер, ароматный, как само счастье. Покой. Пахнет хвоёй и юной зеленью, согретой солнцем корой, влагой, пробивающейся сквозь корни и камни. Даже оттенок прели скорее оживляет, чем угнетает. Он тут естественен, он — как бы намёк на то, что жизнь, заканчиваясь, непременно возрождается. Оптимистично, хоть и не слишком радует отдельно взятого меня. Я как-то предпочитаю, чтоб конкретно для меня жизнь продолжалась ещё хотя бы лет десять-пятнадцать. Или больше. Впрочем, согласен обменять свою долгую жизнь на то же самое для своего многочисленного потомства.

— Ну всё понятно, — негромко проговорила Аштия, и я, вздрогнув, едва не выпустил опору из-под руки. Чёрт, я ж тут не один.

— Что — понятно?

— Понятно, чем они тут занимаются. Загонная охота.

— Прости?

— Тут их много, и со всех сторон. Вон в той стороне, похоже, нет. И в той скоро не будет. Похоже, гонят оленей вот туда. — Её светлость показала рукой, но так, чтоб не обозначить себя. — Значит, нам нужно туда.

— А что наши?

Отняв от лица трубку, женщина взглянула на меня с бесстрастием, которое я в ней больше всего не любил. Правда, иногда оно оказывалось в тему. Но сейчас у нас не настолько уж безвыходная ситуация.

— Наши, как я понимаю, либо полегли, либо в плену. Либо и то, и то в разных вариантах, — произнесла она безэмоционально, как компьютерный голос. Или эти компьютерные голоса были какими-то другими? Я уже забыл. Прочно забыл…

— А так ничего не разглядеть?

— Разглядела пару тел, лежащих на прогалине. Цвета одежд узнаваемые. Особого интереса наши противники к случившемуся не проявляют, поскольку охота продолжается. Может быть, предполагают заняться этим позже. Может быть, сделали выводы, которые нас вполне устроят.

— Что лорд, которого сопровождали эти бойцы, уже мёртв или у них в руках?

— Разумеется. Жаль ребят, конечно. Особенно моих… Не надо на меня так смотреть. Зря считаешь, будто мне безразлично всё на свете, кроме стоящей перед нами задачи. В моих жилах течёт вполне человеческая кровь, и сердце у меня человеческое. Но и разум — тоже.

— А я, кстати, совсем о другом подумал. Мы, наверное, как-то совершенно синхронно пожалели именно своих. Но почему, скажи на милость, тебя вдруг озаботило, что я могу о тебе думать?

— Потому что столько общаемся, а я до сих пор не поняла, что же именно может встать тебе поперёк горла настолько, что потом ты смотришь волком и бесишься.

— Нет, судя по твоему вопросу, ты как раз очень хорошо меня узнала.

Вниз нам пришлось спускаться дольше, чем мы забирались, и это начало меня беспокоить. Если враг там внизу балуется загонной охотой и заодно между делом зачищает лес от местных обитателей в форменной одежде и при хорошем оружии, то… То они могут налететь и на нашу группу, пока та ни о чём не подозревает. К тому же всё, сказанное Аштией, является простым предположением. Оно ведь может оказаться неверным.

— Куда предлагаете двигаться? — холодно спросил император, едва я коснулся ногами земли.

— Вот туда, государь, — показала Аше, вмешавшись в разговор, будто так и нужно, будто это ей, а не мне, был задан вопрос.

— Никакой гарантии, — пробормотал я.

— А тут никто и никому не даст гарантий. — Его величество говорил на удивление свободно. Мне в голову даже закралась безумная мысль, что он наслаждается происходящим. А что — должно быть, императорская жизнь скучновата, а он ведь начинал, как я, как боец и творец невозможного. И вот к концу жизни погряз в болоте полного и абсолютного благополучия. — Я не в претензии и готов с этим смириться. Как и вы. В путь, господа… Серт, я желаю побеседовать с тобой.

Ничего не поделаешь, пришлось пристраивать своего пластуна к пластуну правителя. Сейчас я предпочёл бы помолчать и подумать, но уже достаточно «обымперился», чтоб мысль об отказе даже мимолётно не посетила моё сознание. Жаль, что пришлось продемонстрировать его величеству, как я неловок в управлении пластуном — везде, где надо вынуждать верхового ящера притираться бок к боку и подстраиваться под чужую скорость. Хорошо, что он не видит, сколь нелепо я смотрюсь на спине у лошади!

— Есть ли здесь какое-нибудь жильё? — спросил его величество.

— Может быть, охотничьи заимки, но где именно — этого знать не могу. Я здесь никогда не бывал.

— Но ты умеешь вести себя в землях, не отличающихся ласковым климатом. Подсказать, когда начнутся настоящие холода. Не так ли?

— Настоящие холода? — Я ненадолго задумался. — Полагаю, что через пару месяцев. Зависит от погоды. Но ночи уже очень скоро начнут становиться… малоприятными.

— Что советуешь?

— Хм… Боюсь, что для нас это зависит от сопутствующих обстоятельств.

— Ну каких правил надо придерживаться, устраиваясь на ночлег?

— Сейчас лето, государь. Ночью может быть холодно, но не настолько, чтоб всерьёз беспокоиться. Толстого тёплого плаща хватит с избытком. Возможно, в каких-то ситуациях придётся воздержаться от разведения костров и ужинать всухомятку. Возможно, придётся прибавить ходу и отдыхать меньше, чем хотелось бы. Пока не отойдём на такое расстояние, которое почти гарантирует нас от непрошеных встреч.

— Надо бы ещё понять, чем мы так явно выдали себя, раз встретились с врагом ещё там. — Он мотнул головой.

— Предполагаю, нам, как и двадцать с хвостиком лет назад, просто не повезло.

— То есть? Что за «двадцать с хвостиком»?

— Двадцать с лишним лет назад, когда началось восстание против его величества, госпоже Солор пришлось столкнуться с предательством своих людей. Мы с нею и небольшой группой сопровождавших бойцов уходили, как предполагалось, через самые безопасные и безлюдные места. Как раз они и оказались для нас самыми опасными. Просто случай, к сожалению, несчастливый.

— Разве несчастливый? Вполне счастливый. Ведь тогда вы все выжили.

— Не все. Но почти, да, государь. Благодаря сторонней помощи в сочетании с решимостью её светлости скорее умереть, чем попасть в руки врага.

— Да, характер у Аштии твёрдый, — с удовольствием согласился правитель.

— Можно предположить, что на этот раз мы просто оказались на пути у загонщиков, как раз там, где они сочли безопасным и удобным пополнить запасы продовольствия. К тому же не все мы, а лишь один наш фланг. К сожалению, наш противник дотошен и внимателен. А мы были неаккуратны.

— Пожалуй.

— Возможно, нам придётся оставить большую часть поклажи и пластунов, государь. Боюсь, мы будем привлекать слишком много внимания.