Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Открыв дверь в квартиру, пропускаю сына с Дамиром вперед. Они разуваются, идут мыть руки, а я скрываюсь в спальне, чтобы переодеться. Пока снимаю вещи, вспоминаю про рассыпанную на кухне гречку. Надо бы ее собрать.
Прислушиваюсь к звукам за дверью. Шум воды прекратился и теперь до меня доносятся радостные вопли Кирилла.
Вот почему Дамир не может быть таким всегда? Спокойным, улыбчивым и готовым играть со своим сыном? Зачем этот указательно-обвинительный тон, от которого спина покрывается мурашками? К чему вообще лезть в воспитание, которым я успешно занималась больше четырех лет и пытаться что-то изменить? Я ведь не требую от него ничего. Пусть только приходит к сыну, играет с ним, дарит подарки. Участвует в его жизни, в общем. Этого более чем достаточно. Не думаю, что Кирилл оценит, если его привычная жизнь вдруг начнет меняться и отнюдь не в лучшую сторону.
— А как ты нас нашел? — слышу вопрос сына, когда прохожу мимо гостиной на кухню.
Хочу остаться и услышать ответ Дамира, но одолеваю себя и иду мимо. Пусть сам выкручивается. Он придумал эту историю, ему и врать до конца.
Когда захожу на кухню, не сразу понимаю, что не так. И только когда не нахожу рассыпанной гречки, озадаченно смотрю на пол. Мне требуется несколько мгновений, прежде чем я понимаю, что это Дамир собрал ее, пока я одевалась в ресторан.
И как на такое реагировать? Как он вообще может сначала наводить порядок на моей кухне, а затем разговаривать со мной так, будто я пустое место?
Чувствую, как начинаю злиться. Вот зачем он полез? Я бы вернулась из ресторана и убрала сама, но он мне такой возможности не предоставил. Ладно бы в ресторане вел себя, как и подобает отцу, который впервые увиделся с сыном — молча бы наблюдал за его привычками и узнавал о наличии аллергии, так нет же! Он решил сразу влезть туда, где ему точно не место — в воспитание! С чего он вообще решил, что лучше меня знает, как вести себя с детьми? У него-то их нет!
В таком неоднозначном настроении я возвращаюсь в гостиную. Жалею, что не накатила, пока была на кухне. Тогда все происходящее вокруг и обидные слова Дамира воспринимались бы куда спокойнее.
Увы, такого я себе позволить не могу. Боюсь даже представить, что будет, если Юсупов учует от меня перегар. Не удивлюсь, если уже завтра на моем пороге будут стоять представители опеки с проверкой, а спустя какую-то неделю-две я получу извещение о том, что ненадлежаще исполняю обязанности матери и ребенка у меня забирают.
От мыслей по телу пробегает дрожь. Я дергаю плечами, а затем растираю их руками, потому что мне вдруг становится холодно. От осознания, что я ничего не могу сделать против Юсупова, мне трудно дышать. К счастью, ко мне подбегает Кирилл и отвлекает меня от мыслей. Увлекает игрой, в которую нужно поиграть всем вместе.
Как итог, около получаса мы все вместе делаем вид, что семья и предельно счастливы. На несколько мгновений мне даже кажется, что если бы не столько “но”, у нас вполне могло получиться стать хорошими родителями для Кирилла. К счастью, Юсупов давно женат, а я слишком сильно привыкла принимать решения самостоятельно, что не представляю, как кто-то будет раздавать мне указания.
— Папа останется с нами? Или уйдет? — спрашивает Кирилл, заметив, что за окном темнеет.
— Уйдет, малыш.
— А когда плидет снова?
— Завтра, — отвечает вместо меня Дамир. — Я приду завтра и мы все вместе пойдет гулять. В зоопарк хочешь?
— Мы были с мамой, — пожимает плечами Кирилл. — Но и с тобой сходим.
Я вижу, что сын тянется к Дамиру, но медленно. Больше изучает его, осторожничает, не задает лишних вопросов. Будь на месте Дамира я, Кирилл уже сотню раз переспросил всё, что его интересовало, но при нем сдерживается. Все же Юсупов для него чужой человек, и он знает его недостаточно.
От игр Дамира отвлекает звонок телефона. Он говорит сыну, что отойдет на ненадолго, после чего встает и уходит на кухню. Кирилл при этом откидывается на ковер и сворачивается клубочком. Я позволяю себе прикрыть глаза на какие-то жалкие мгновение, но когда открываю веки, сын уже спит, а Дамир все еще разговаривает по телефону на кухне. И судя по его спокойному размеренному тону и имени, что он произносит, звонит ему жена.
Не знаю, почему меня это так сильно раздражает, но я даже встаю на ноги с твердым намерением прервать его разговор и выставить из своей квартиры. А еще насолить ему, зайти на кухню и громко спросить, когда он уйдет. Я вспоминаю лицо его жены, когда она мне угрожала и хочу вывести ее из себя. Сделать так, чтобы она тоже нервничала, оказавшись в тупике. Впрочем, я быстро беру себя в руки. Я ведь не она и никогда не опущусь так низко.
На полпути я останавливаюсь и обхватываю себя руками. Не стану я отвлекать его. Пусть договаривает и потом уходит.
Дамир появляется в гостиной спустя несколько минут. Удивленно смотрит на Кирилла, затем на меня.
— Он так быстро уснул?
— Устал за сегодня, — я пожимаю плечами. — Плохо, что уснул без ужина.
— Может, его разбудить? — Дамир двигается к сыну, но я его останавливаю.
— Не стоит. Завтра утром поест. Пускай спит, ты вымотал его, к тому же, он не спал днем и неплохо пообедал.
Когда Дамир мне не противоречит, удивляюсь. Но вида этому не подаю. Лишь встаю с дивана и иду к выходу, тем самым давая Юсупову понять, что ему пора уходить. Мой намёк он, к счастью, понимает. У двери останавливается, поворачивается ко мне.
— Ты не сказал жене о сыне? — вдруг вырывается из меня.
Забирать сказанные слова обратно поздно, поэтому я складываю руки на груди, прислоняюсь к стене и жду ответа. Впрочем, чего ждать. Итак все понятно. Она ничего не знает, иначе бы звонила ему сегодня не один раз в конце дня, а каждый час. И вряд ли бы она позволила ему провести с сыном так много времени. Да что там! Она бы наверняка приехала вместе с ним, опасаясь отпускать его к сыну, которого он так долго ждал, одного!
—
