— А не потому, что он был таким сильным и знаменитым, ну и…

— Нет.

— Ты занятный молодой человек. Ну и что теперь?

Я сразу понял, о чем он спрашивает, — что я собираюсь предпринять относительно золотого руна?

Не успел я ответить, как из кармана донесся приглушенный голос Марты:

«У меня Деметра на второй линии».

— Не сейчас, — ответил незнакомец. — Скажи ей, чтобы оставила сообщение.

«Ей это не понравится. Прошлый раз, когда вы не захотели с ней разговаривать, все растения в службе доставки цветов завяли».

— Просто скажи, что у меня деловая встреча! — Незнакомец закатил глаза. — Еще раз прошу прощения, Перси. Так ты говорил…

— А кто вы, собственно, такой?

— Неужели до сих пор не догадался? А с виду такой смышленый.

«Покажи ему! — взмолилась Марта. — Сколько месяцев я уже не принимала естественных размеров».

«Да не слушайте вы ее! — сказал Джордж. — Ей бы только себя показать!»

Темноволосый снова достал телефон.

«В натуральную величину, пожалуйста».

Телефон заблистал ослепительной голубизной. Он вытянулся, превратившись в трехфутовый деревянный посох с крылышками голубки наверху. Джордж и Марта, теперь по-настоящему большие зеленые змеи, сплелись посередине, обвивая его. Это был кадуцей — символ домика номер одиннадцать.

У меня перехватило дыхание. Я понял, кого напоминает мне этот незнакомец своими изменчивыми чертами, хитрым блеском в глазах…

— Вы отец Луки, — сказал я. — Гермес.

Бог поджал губы. Он воткнул кадуцей в песок, как ручку зонтика.

— «Отец Луки». Обычно я представляюсь людям не так. Бог воров, да. Бог посланцев и странников, если им нравится так думать о себе.

«Бог воровских проделок и краж», — вмешался Джордж.

«Не обращайте внимания на Джорджа. — Марта на мгновение высунула язычок. — Просто он обижается, что Гермес любит меня больше».

«А вот и нет!»

«А вот и да!»

— Да успокойтесь вы оба, — велел Гермес, — не то я снова превращу вас в сотовый телефон и заставлю вибрировать! Ты так и не ответил на мой вопрос, Перси. Намереваешься ли ты предпринять поиск?

— Мне… мне не дали на это разрешение.

— Да, я знаю. И это способно остановить тебя?

— Я действительно хочу отправиться в поиск. Я должен спасти Гроувера.

— Знал я когда-то одного мальчишку, — улыбнулся Гермес, — намного моложе тебя, кстати. Ребенок, можно сказать…

«Опять за старое, — проворчал Джордж. — Вот уж кто любит поговорить о себе…»

«Тихо! — прервала его Марта. — Снова захотелось виброзвонком на мобильник?»

Гермес не обратил внимания на их препирательства.

— Однажды ночью, когда мать этого мальчишки не уследила за ним, он тайком выбрался из их пещеры и украл часть стада, принадлежавшего Аполлону.

— И его разорвало на мелкие клочки? — спросил я.

— Хм… нет. На самом деле все отличным образом обошлось. Чтобы расплатиться за кражу, мальчишка подарил Аполлону инструмент собственного изобретения — лиру. Аполлона настолько очаровала эта музыка, что он совсем позабыл про свой гнев.

— И какова же мораль?

— Мораль? — переспросил Гермес. — Боже, да ты относишься к этому как к басне! Но это подлинная история. А разве в правде заключена какая-то мораль?

— Хм…

— Как насчет того, что красть не всегда плохо?

— Не думаю, чтобы моей маме такая мораль понравилась.

«Крысы — просто пальчики оближешь», — вновь прорезался Джордж.

«Какое отношение это имеет к рассказанной истории?» — вопросила Марта.

«Никакого, — вздохнул Джордж. — Но я проголодался».

— Я это сделал, — сказал Гермес. — Молодые люди не всегда делают то, что им велено, но победителей не судят, и, если им удастся совершить нечто замечательное, они могут избежать наказания. Как думаешь?

— Вы хотите сказать, что я могу отправиться куда угодно без разрешения? — спросил я.

Глаза Гермеса вспыхнули.

— Марта, могу ли я получить первый предмет?

Марта разинула пасть… и продолжала разевать ее, пока та не стала шириной с мою руку. Тогда она изрыгнула сосуд из нержавеющей стали — старомодный термос с черной пластиковой крышкой. По бокам термос был украшен желто-красными эмалями с изображением сцен древнегреческой жизни: герой, убивающий льва; герой, поднимающий трехглавого пса Цербера.

— Это Геракл, — сказал я. — Но почему?..

— Дареному коню в зубы не смотрят, — упрекнул меня Гермес. — Коллекционная вещь с выставки «Проделки Геракла». Первый сезон.

— «Проделки Геракла»?

— Потрясающее шоу, — вздохнул Гермес. — Еще задолго до того, как Гефест изобрел телевидение, все шло в режиме реального времени. Конечно, термос стоил бы намного дороже, если бы мне достался весь комплект…

«Или если бы он не побывал в пасти у Марты», — ехидно добавил Джордж.

«Ну, теперь держись». — Марта стала гоняться за Джорджем вокруг кадуцея.

— Погодите минутку, — сказал я. — Это что, дар?

— Один из двух, — ухмыльнулся Гермес. — Смелее, возьми его.

Я чуть было не выронил термос, потому что с одного конца он был холодный как лед, а с другого — горячий, как раскаленное железо. Странно, однако, как бы я ни поворачивал его, сторона, обращенная к океану — северная, — всегда оставалась холодной…

— Да это же компас! — догадался я.

— Умно, очень умно! — удивился Гермес. — Никогда не приходило в голову. Но его прямое назначение… несколько более романтичное. Открой крышку — и ветры со всех четырех сторон света будут сопутствовать тебе. Только не сейчас! И, пожалуйста, когда настанет время, приоткрой крышку лишь чуть-чуть. Ветры, они вроде меня — всегда слишком беспокойные. Если все четыре вырвутся разом… но, я уверен, ты будешь осторожен. А теперь мой второй дар. Джордж?

«Она до меня дотрагивается», — пожаловался Джордж; они с Мартой, извиваясь, скользили вокруг посоха.

— Она всегда до тебя дотрагивается, — указал Гермес. — Вы же переплетены. И если вы сейчас же не прекратите, узлом завяжу!

Змеи замерли.

Джордж раззявил челюсти, которые у него соединялись как на шарнирах, и выплюнул пластиковую бутылочку, полную жевательных витаминов.

— Вы надо мной смеетесь? — поинтересовался я. — Это что, для Минотавра?

Гермес поднял бутылочку и с шумом встряхнул ее.

— Вот эти, лимонные, да. Овальные, думаю, для фурий. Или для гидр? В общем, мощная штука. Не принимай больше одной штуки, если уж совсем не припрет.