— Я немного повалялся в больничке с температурой, — признался он, сморщив лицо из-за неприятных воспоминаний, — Но, как только температура спала, я сбежал. Мне нужна активность, чтобы быть в строю. Лежкой лежать и плевать в потолок — это не про меня.

— Если бы ты направил свою жажду деятельности в правильное русло, может, добился бы чего-то большего, чем просто…, — пробормотала я, снова невольно зависнув взглядом на внушительных бицепсах парня.

— Чем что? — уточнил он, с издевкой глядя на меня.

— Чем уроки физкультуры в школе Булкина, — я закончила мысль и холодно посмотрела на Колю.

Муромцев понимающе кивнул, а потом вдруг несогласно покачал головой.

— Ты многого обо мне не знаешь, Надя, — тихо произнес он, но я перебила.

— Что бы ты ни сказал — будет лишь оправданием твоему бездействию, — серьезным тоном возразила я, в свое время прослушавшая множество лекций от именитых коучей, — Возможно, ты думаешь, что мне легко говорить, ведь я…

Не успела я договорить, как Коля, не спуская с меня серьезного взгляда, прервал:

— Удачно встретила богатенького дядю? — не без тени обвинения предположил он, и я мгновенно разозлилась.

— Ты ничего обо мне не знаешь! — прошипела я и уже собиралась с шумом поставить чашку на стол и, гордо задрав голову, уйти, как Коля перехватил мою руку и осторожно опустил чашку на пробковую подставку.

— Не шуми, пожалуйста, — попросил он, облизав пересохшие от волнения губы, — Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто…

— Ты ревнуешь, — догадалась я, высвобождая запястье от хватки физрука, — Я же сразу сказала, что между нами ничего не может быть.

Коля мягко улыбнулся и пожал плечами:

— Дай мне время, и ты сама удивишься, как сильно ошибалась, — уверенно произнес он, склонив голову на бок.

— Ты отвратительно самоуверенный, — фыркнула я, отвернувшись от улыбающегося парня. Но тот склонился над столом и осторожно коснулся пальцами моей ладони, и мне пришлось снова окунуться в голубое озеро его глаз.

— Дай мне время, — повторил он, — Ты поймешь, что настоящее, а что — нет.

— Хочешь сказать, что мой жених — это ненастоящее? — усмехнулась я, — А ты, наверное, — то, что нужно, да?

Коля помолчал, внимательно глядя на мои губы. От его взгляда — долгого, жаждущего — у меня перекрыло дыхание, и, едва Муромцев отвел глаза, я глубоко вдохнула.

— Ты не выглядела счастливой, когда тебе подарили машину, — начал он поучительным тоном, — Но ты улыбалась, когда я показал тебе каштаны.

Я вскинула брови в удивлении. Да как он смеет?! Хотелось возразить, вспыхнуть, разозлиться, но я не могла. Не могла, когда он смотрел на меня так ласково, понимающе… Будто тоже через все это проходил и знает, что происходит внутри меня.

— Если ты думаешь, что сможешь завоевать меня каштанами, — грубовато произнесла я, — Ты сильно ошибаешься.

Но на лице парня снова просияла широкая улыбка, словно я выдала именно ту реакцию, которой он ожидал. Принимая вызов, он снова произнес:

— Дай мне время, Надя. Дай мне время.

Я раскрыла рот, чтобы картинно рассмеяться, но тут из запертой комнаты раздался вздох, отчетливо похожий на женский. Коля встрепенулся, и подскочил с места.

— Ты не один? — удивилась я.

— Прости, Надя, — растерянно произнес он, — Думаю, тебе пора.

Что? Он выгоняет меня? Ради той, которую скрывает за закрытыми дверьми? Что здесь вообще происходит?!

ГЛАВА 9 НОЯБРЬ

После моего странного визита к Николаю Николаевичу прошло пару недель. Ни я, ни он при случайной встрече не возвращались к обсуждению произошедшего. Когда физрук нагло выдворил меня из дома, не объяснив ни слова, я поклялась себе, что больше не подпущу его к себе ближе чем формальное приветствие. Хватит с меня! Я и так позволила этому парнишке пробудить в себе слишком много забытых эмоций.

А эмоции только мешают. Отвлекают меня от главной цели. Я должна выиграть конкурс молодых дизайнеров и доказать себе, Антону и всему миру, что я — только я сама по себе — значу так много, что даже Лаптев больше не сможет упрекнуть меня капризами и зависимостью от брендов и станет смотреть на меня как на равного достойного партнера, а не как на очередную глупую овечку, что блеет около него и его денежного пастбища.

Я всего достигну, если не буду отвлекаться на эмоции.

— Надежда Львовна, я не понимаю, что из этого сделать, — промычала Леночка, критично осматривая старомодный джинсовый сарафан на манекене.

Каждая из девочек получила свой манекен, на котором должна представить два наряда из перешитой одежды. Мы решили, что будет любопытно усложнить эксперимент и сделать два образа — один повседневный и один праздничный.

— Укороченный топ и юбку-шорты, — посоветовала я, бегло глянув на сарафан, — В волосы повяжем платок, на руки сплетем фенечки и возьмем сумку из макраме или рафии. Добавим немного хиппи-настроения.

Лена округлила глаза и, представив образ у себя в голове, благодарно закивала.

— Супер! — восхитилась она.

— Попробуй нарисовать эскиз, — я ткнула пальцем в заранее нарисованные мной женские фигуры на листках бумаги. Начинающим дизайнерам будет удобно рисовать свои эскизы, не тратя время на отрисовку фигуры.

— Я не очень хорошо рисую, — пожаловалась девочка, но я только ближе подвинула бумагу.

— Рисуй как можешь. Мне важно, чтобы ты попробовала.

Лена кивнула и, еще раз осмотрев сарафан, склонилась над рисунком. Я же перешла к Вере, которая уже вовсю штриховала тени на эскизе своего наряда. Осмотрев длинную шерстяную юбку красивого коричневого оттенка и белую блузку с жабо, я ухмыльнулась и перевела взгляд на рисунок девочки.

— Ого, — удивленно протянула я, выхватывая эскиз из ее рук, — А у тебя здорово получается!

На нарисованной фигуре были надеты широкие кюлоты со строгой стрелкой и карманами и приталенная блуза с рукавами буфф. Жабо с кофты превратилось в рюшечную оборку на карманах брюк, что мило смягчало жесткость линий. Образ дополняли коричневые кожаные подтяжки, ботинки с носочками и сумка-почтальонка.

Я прикрыла глаза и представила, как в таком виде по Лондону времен Викторианской эпохи расхаживает девчонка-подросток, которая прячет светлые косички под кепочку и выдает себя за мальчика, раздающего газеты, но на самом деле эта малышка не так проста, потому что под этим прикрытием она собирает информацию о богачах и передает ее своему лидеру — такому же подростку-Робин Гуду.

— Это очень хорошая работа, — похвалила я, вернувшись в реальность, — В ней чувствуется история.

На мгновение я окунулась в собственные воспоминания, когда на каждой перемене и даже посреди скучных уроков я постоянно рисовала костюмы