дорогая, присядьте и попытайтесь успокоиться. — Нежная рука профессора потянула меня вниз на стул, куда я тут же рухнула.

Все голоса смешались в один: я не различала, кто и что мне говорит, лишь видела мельтешащие силуэты, расплывающиеся в глазах из-за слёз. Я больше не могла сдерживать их, а забота учителей только подстегнула жалость к самой себе и своему поступку. Я закрыла лицо руками и начала громко плакать, наклонившись к коленям.

Кто-то заботливо гладил меня по спине, кто-то успокаивающе что-то шептал, но мне было всё равно, я не хотела останавливаться.

Становилось легче с каждой новой волной рыданий, несмотря на то, что спустя уже пару минут голова стала раскалываться, из-за этого я ощутила подступающую тошноту. Я резко закашлялась и выпрямилась, чувствуя, что готова говорить. У моего лица вмиг оказалась пара носовых платков, что вызвало во мне слабую, но искреннюю улыбку.

— Спасибо. — Я с благодарностью посмотрела на стоящих передо мной Уизли и Гекат. Выглядели они ужасно обеспокоенными: то и дело поджимали губы и заламывали в отчаянии руки.

— Может, вам отправиться в больничное крыло? — начала было Уизли, но тут же осеклась, видимо вспомнив, кто сейчас там лежит. Она беспомощно посмотрела на свою коллегу, как будто говоря: «Я сдаюсь», и отвернулась к окну.

— Мисс, не хотите пойти в гостиную и немного поспать? У вас по расписанию сегодня ещё три урока — я договорюсь с профессорами. Думаю, ваша успеваемость от этого не пострадает. — Гекат была на удивление сдержанна и совсем не суетилась, говоря вкрадчиво. Её голос успокаивал, и мне так захотелось оказаться в родительских объятьях, хоть раз почувствовать, каково это.

— Я… д-да, м-мне… мне, наверное, стоит… — Я всё ещё продолжала заикаться после судорожных рыданий, поэтому решила молча ретироваться, моля Мерлина, чтобы по дороге меня никто не трогал.

Спустившись с лестницы гостиной, я с ужасом увидела целую толпу студентов, окруживших кресло, на котором сидел Оминис и что-то запальчиво объяснял.

Разумеется, я не смогла незаметно проскочить в комнату. Все присутствующие обратили на меня любопытные и… испуганные взгляды.

Оминис растерянно замотал головой, не понимая, почему все остальные замолкли.

Неудивительно, но именно Имельда решила нарушить неловкую тишину.

— Амелия, ну ты, конечно, даёшь! — как же она была очаровательна в своей простоте и беспечности и в то же время неимоверно этим раздражала.

Кто-то из толпы шикнул и потянул её за рукав. Она непонимающе пожала плечами.

— Ребята, вы… — я всё ещё не могла говорить без всхлипов, — вы все меня осуждаете? — я с надеждой обвела глазами группу студентов, среди которых увидела Поппи, Натсай, Гаррета, Имельду, Саманту, Амита и Оминиса. Амит едва заметно улыбнулся и кивнул, когда наши взгляды встретились.

— Амелия, мы не то, чтобы осуждаем, но…, — Натсай прижала указательный палец к губам, раздумывая, — мы не понимаем.

Она развела руки в стороны и посмотрела вокруг. Послышался одобрительный гул голосов. Все были согласны с её позицией.

— Я тебя вообще не узнаю. А если бы ты ранила кого-то ещё? Первокурсников?

Я не сразу поверила, что это говорит Гаррет. Я была уверена, что кто-кто, а он точно меня поддержит. Мои глаза с ужасом и непониманием широко раскрылись, и я повернулась в его сторону.

— Гаррет, ты… ты правда так думаешь? Что я могу причинить кому-то из вас вред?

— Ты на наших глазах ранила Сэллоу, он потерял много крови. Почему ты это сделала? — он выглядел напуганным и взбешённым.

— Вы не знаете, что было между нами. Почему я так поступила. — Я поджала губы и отвела взгляд, теряя над собой контроль. Руки сами сжались в кулаки.

— Вот именно, что не знаем. Расскажи нам! — Имельда видела во всём этом веселье, забаву. Возможно, она даже не понимала, что может лишиться лучшего охотника команды, если Себастьян не поправится к октябрю.

Я попыталась заглянуть в глаза каждому, кто стоял передо мной.

Поппи была напугана больше других: она смотрела на меня своими большими глазами и из-за этого была похожа на Лунтелёнка {?}[Очень милая волшебная тварь]. Больше всего на свете мне не хотелось, чтобы она меня боялась.

Натсай смотрела уверенно: её мягкий взгляд буквально просачивался в мою душу, он согревал. Я на расстоянии чувствовала её поддержку, её готовность выслушать. Сейчас она хотела меня лишь понять. Ей, как никому другому известно, каково это — сталкиваться с презрением окружающих за то, кто ты есть.

Оминис так и сидел в кресле, его невидящий взгляд был направлен прямо на мои руки, сжатые в кулаки. Сама его поза выражала сиюминутную готовность вскочить и побежать на помощь. Мне тотчас захотелось всё ему объяснить, но я знала, что он уже давно всё понял.

Имельда и Саманта стояли чуть в стороне. В глазах Имельды плясал огонь, она жаждала подробностей, сплетен, интриг. Её беспечность меня обезоруживала: я не злилась на неё, лишь удивлялась широким границам её самообладания.

Саманта смотрела на меня исподтишка, заслонившись подругой. Ей было всё равно, что там у меня происходит, она боялась за себя и… Себастьяна?

Амит. Его я не видела на церемонии, да и на первых двух уроках наше расписание на совпало. Сейчас он выглядел как будто лишним среди этих зевак. Его дружелюбная полуулыбка успокаивала, а добрый взгляд вселял уверенность в том, что ещё не всё потеряно, у меня ещё остались здесь друзья.

Гаррет находился ко мне ближе всех: положение его тела было слегка агрессивным. Он смотрел на меня как будто разочарованно, словно осуждая за мой поступок. Я знала, что встречусь с такой реакцией, но чтобы от него?

Я попыталась ласково улыбнуться и протянуть к нему руку.

— Гаррет, послушай… — он недоверчиво покосился на меня и попятился назад. — Ты… ты меня боишься?

Я растерянно опустила руку, когда Уизли потянулся за своей палочкой в карман мантии.

— Я бы никогда не причинила никому из вас зла, — я говорила почти шёпотом, скорее успокаивая себя, чем ребят, — я бы никогда…

В голове проносились взгляды, с которыми я только что встретилась, и я поняла, что одного не хватает.

— А где Анна? — я резко подняла голову, испуганно оглядывая гостиную. Чуть не подвернув ногу, побежала к нам в комнату, надеясь увидеть там подругу. К моему разочарованию, комната оказалась пуста.

— Она ушла в больничное крыло к брату, — послышался голос Оминиса за моей спиной.

Я неловко развернулась и вышла из комнаты, готовая снова заплакать в любой момент.