Его слова ранят по живому, оглушают, дезориентируют. Сердце бьётся всё быстрее, голова кружится, и я еле сдерживаю порыв кинуться Назару на шею, зацеловать его, сказать, что люблю и хочу быть с ним всегда.

Мне больно.

Плохо.

Гадко.

И я решаюсь на самый подлый поступок — сделать любимому человеку ещё больнее, чем себе. Оттолкнуть его. Унизить. Растоптать. Чтобы возненавидел меня, ушёл и никогда больше не возвращался. Потому что самой мне не хватит сил бороться с чувствами к нему.

— Куда? — спрашиваю презрительно. — В твою конуру?

Назар изгибает бровь, в глазах проскальзывает удивление. Он явно не ожидал, что я заговорю с ним в подобном тоне.

— Это не конура, а обычная квартира, Катя. Знаю, ты к такому не привыкла и прямо сейчас я не могу предложить тебе ничего лучше. Но я обещаю, что очень скоро дам тебе всё, чего ты достойна.

— Каким образом? Раздавая картины даром? Ведь твою мазню никто не хочет покупать.

А вот теперь он злится. Сильно. Вижу, как напрягается его лицо, как заостряются черты и как сжимаются кулаки.

— Я же говорил, что нашёл покупателей, — сдержанно произносит Назар, но я знаю, что даётся ему эта сдержанность непросто.

— За гроши? Тебе ведь неважны деньги. Точно неважны, раз живёшь как нищий. А ты и есть нищий. Давай будем честными. И тебя это устраивает.

— Я не нищий, Кать. Ты не знаешь, что такое нищета.

— Неправда! Благодаря тебе теперь я знаю. Ты показал на своём примере, — открыто смеюсь ему в лицо.

— Прекрати нести чушь. Да, я не миллионер, но и не нищий. У меня средний доход, которого вполне хватает для обычной жизни. И ты права, меня устраивало такое положение вещей. Но после встречи с тобой всё изменилось. Просто дай мне шанс доказать, что я чего-то стою. Я горы ради тебя свернуть готов, — Назар делает шаг ко мне, а я отступаю. — Я, блин, хочу тебя, Кать. Ты нужна мне, слышишь? Клянусь, у нас будет всё.

— У нас будет всё? — усмехаюсь и продолжаю: — Никаких «нас» нет и не было. Прозрей уже и посмотри на себя. Тебе тридцать два, и чего ты добился? Ты никто и звать тебя никак. Живёшь в трущобах, носишь дешёвые шмотки, ездишь на раздолбанном мотоцикле, даже в кафе раз в месяц сходить не можешь себе позволить.

— Ты преувеличиваешь, — цедит он, еле сдерживаясь от взрыва. — Я водил тебя в кафе. И не один раз.

— В ту жуткую забегаловку?

— Да, не твой уровень, понимаю. Но ведь не забегаловка же. Дай мне время — и мы будем ужинать в лучших ресторанах города. Просто поверь в меня, Кать.

— Ха! То есть для того, чтобы ты начал что-то делать, нужно просто поверить в тебя? Тебе самому от себя не тошно? Ты не мужчина, Назар, а ничтожество. Думаешь, я правда смогу быть с таким, как ты? — смеряю его презрительным взглядом. — Зачем мне тратить время на неудачника?

— Но потратила же.

— О чём очень сильно жалею!

— Хватит врать! — зло выплёвывает он и, схватив меня за локоть, резко тянет на себя. — Это тебе мама так мозги промыла, да?

— Не вмешивай сюда мою маму. Она вообще ни при чём.

— А мне кажется, очень даже при чём. Ведь после встречи с ней ты не вернулась домой.

— Мама не сказала мне ничего, что я и сама не знала. И после встречи с ней я как раз-таки вернулась домой. Сюда. Мой дом здесь, а не рядом с тобой. Пойми же это. И отпусти меня! Немедленно!

Вбиваю ладони в его грудь, но Назар не отодвигается ни на сантиметр. Наоборот, его злое лицо оказывается в опасной близости от моего, и я едва рассудок не теряю от бомбы эмоций, взрывающихся в каждой клеточке тела.

— Я не отпущу тебя, потому что знаю, что ты любишь меня, — схватив рукой мой затылок, шепчет Назар.

До его губ всего пара жалких сантиметров, дыхание обжигает кожу лица. Стоит совсем немного поддаться навстречу, и мы поцелуемся. Я вновь ощущу вкус его губ, а Назар убедится, что прав. Хотя он и так знает, что я его люблю. Он видит это и чувствует. Впитывает в себя с каждым моим вдохом. Отрицать бессмысленно. Назар же не дурак.

— Да, я влюбилась в тебя. Вот так быстро и сильно, — дрожащим голосом признаюсь я, глядя в любимые чёрные глаза.

Всего на миг в них загорается свет… долбаная надежда, которую я планирую собственными руками уничтожить навсегда.

— Но одной любви недостаточно, Назар, чтобы ты смог удержать возле себя такую девушку, как я. Ты мужчина не моего уровня, понимаешь? И никогда не дотянешь. Следовательно, я никогда не смогу тебя уважать и смотреть на тебя без жалости.

Назар вглядывается в моё лицо, словно по-прежнему выискивает намёк на фальшь. Но её нет. Я говорю правду. Горькую. Ядовитую. Убивающую нас обоих. Но необходимую, чтобы Назар отпустил меня. Забыл. Оставил в прошлом, как один из мимолётных кадров жизни, что со временем исчезает из памяти.

Секунды бегут, превращаясь в минуты, а Назар всё смотрит и смотрит. Тяжело дышит. Удерживает меня. Мучает. И тогда я решаю разыграть последний козырь, добив любимого окончательно:

— Завтра я выхожу замуж, — тихо произношу я, и лишь тогда Назар резко отпускает меня и делает шаг назад. Вокруг нас повисает такая могильная тишина, что стук моего сердца кажется мне оглушительным.

— В смысле завтра ты выходишь замуж? Что за фигня, Кать?

— Это не фигня, а реальность. И зовут меня не Катя, а Алина. Алина Воскресенская. Я дочь Григория Воскресенского. Уверена, это имя тебе много о чём говорит. И завтра я выхожу