- Пейдж, ради бога, не смей соваться! Тебе нельзя, слышишь! Я немедленно вызываю полицию! Этот кошмар скоро закончится! Сейчас…

Рука не слушается, когда я достаю из сумочки телефон и тут же нажимаю на значок принять, потому что в эту самую секунду звонит Алекс.

- Привет, принцесса, я уже здесь… Лена?! Лена! Что происходит? – мгновенно настораживается, услышав в динамике плач и звуки драки. – Где ты?!

О, господи, я так рада слышать его голос, но совершенно не хочу, чтобы он попал в этот кошмар, поэтому кричу – от волнения едва не выронив телефон:

- Алекс, срочно вызови полицию! В кафе драка! Пришли те парни с озера и избивают Дэвида с Тоби! Ни в коем случае не иди сюда… Алекс? Алекс?!

Я громко вскрикиваю от боли, когда один из парней – тот самый светловолосый, который первым опрокинул поднос, вырывает телефон из моей руки, крепко ловит пальцами запястье и подтаскивает за собой к стойке. Обхватив пальцами лицо, он больно сжимает скулы, с дикой усмешкой рассматривая меня.

- Не так быстро, цыпочка! Мы еще не перешли к главному. Что у тебя с наличкой, жирдяй? – грубо бросает за спину. - Хорошо бы нас задобрить, тогда, может, мы прихватим с собой ее, а не твою истеричную женушку. А, Цыпа? Умеешь быстро бегать? Хочешь с нами? Я не собираюсь попасться копам, не надейся!

Незнакомец еще продолжает говорить, под ногами хрустит стекло, а меня внезапно пронзает чувство ледяного ужаса. Я вдруг понимаю, что мне не спастись. Что он утащит меня сейчас туда, где обязательно будет больно. Темно и очень холодно, потому что я не смогу себя защитить.

Это знание, как ловушка из которой не выбраться. Его больше не сдержать, и оно вырывается из глубин памяти паникой, поднимается на поверхность сознания липким страхом, оглушая меня ощущением неотвратимой безысходности. Стремительно овладевает телом, мешая сопротивляться грубости парня и лишая сил.

Так уже было когда-то в прошлом, на моих ступнях остались шрамы, и все, что я могу – это крикнуть, прежде чем закрыть глаза и сорваться в пропасть:

- Нет… Нет!

Я не сразу понимаю, что крепкие пальцы отпустили меня и больше не держат. Остаюсь стоять на месте, даже когда наглое лицо незнакомца, встретившись с чужой яростью, вдруг окрашивается кровью, и мой обидчик обрушивается на спину. Вокруг в одно мгновение все стихает – угрозы парней и плач Пейдж, а остаются только звуки жестокой драки, смазанные движения рук, треск ломающейся мебели и короткие, резкие выдохи.

Он все-таки пришел. Нет, он ворвался в кафе, как смерч, освободив меня и не дав моему обидчику уйти. Ввязался в драку без лишних слов, и ситуация изменилась… Теперь не только нам стало страшно, но и тем, кто все это затеял.

Двое отморозков поспешили сбежать, но еще у двоих не осталось и шанса. Никто из них больше не играл, оба пытались выжить и оба проигрывали ярости, с которой еще не имели дела. Кровь брызнула не только на одежду, она проступила на коже и окрасила пол. Сейчас мы все находились в месте, похожем на изнанку реальности, в которой четче других проступала темная, стремительная фигура парня, обретая знакомые черты…

«У него разорвана футболка от горла до плеча и в тусклом свете уличных фонарей сильное, голое плечо с татуировкой притягивает взгляд. После всего пережитого, я не могу сказать ни слова, и только сейчас замечаю, что поднялся ветер и треплет его волосы. Овевает смуглое тело холодными языками морского бриза, но мою дрожь так и не успокаивает.

- Не смотри на меня так, словно ты не знала, какой я. И близко не паинька, ясно?! Такой же, как все они!

- Да.

- Чем ты думала, Холт? Бегство – еще не спасение. Меня могло и не быть с ними.

- Знаю.

- Что еще ты знаешь?

- Что ты мог не поехать за мной…»

Воздуха не хватает, дышать становится трудно, а в глазах темнеет, словно туман, укрывший от меня прошлое, всколыхнул резкий порыв ветра.

- Лена, останови его, иначе он кого-то убьет! Я не хочу больше на это смотреть. Пожалуйста, пусть все закончится…

Тихий всхлип Пейдж приводит меня в чувство, заставляет очнуться, и только тогда я слышу звук полицейской сирены. Она приближается все ближе. Гудит, гудит, гудит… И, кажется, я готова выкрикнуть его имя…

Оно вонзается в сердце осколками, обжигает душу воспоминанием, и вместо крика слетает с губ болезненным шепотом:

- Картер… Остановись!

Он слышит меня и замирает. Медленно оглядывается, тяжело дыша… Длинная челка упала на лоб, рот плотно сжат. Он поворачивается, и больше ни на кого не смотрит. Даже тогда, когда в кафе врывается полиция и просит всех присутствующих оставаться на своих местах и поднять руки… Когда один из полицейских, надевая наручники и зачитывая права, спрашивает его:

- Ваше имя, молодой человек?

Даже в этот момент, отвечая на вопрос, он продолжает смотреть на меня:

- Райт… Картер Райт.

Лена

Тяжелые капли летнего дождя застучали по подоконнику, легли крупными пятнами на асфальтовую дорожку, зашуршали по молодой листве, и наконец с первым порывом ветра ударили в стекло. Заскользили вниз изогнутыми линиями, холодные и отстраненные, все ускоряя и ускоряя свой бег.

Уже через минуту фигуру за окном стало не рассмотреть, остался лишь черный силуэт, но я знала, что это он.

Мое сердце, мой враг… и моя любовь.

Сегодня все было иначе. Сегодня мы оба понимали – я вспомнила все, и расстояние между нами разорвалось пропастью. Эту пропасть заполнило собой прошлое. То прошлое, в котором мы оба так и не смогли прийти друг к другу, и где мою душу опалил лед его ненависти.

Как же больно оказалось увидеть сквозь это прошлое – настоящее и нас вместе. Как же больно поверить… Он все стоял и ждал, но я словно окаменела, не способная через эту пропасть переступить.

Летние грозы сильные и короткие. Дождь проходит так же быстро, как начался, и тучи расступаются, давая солнечным лучам пробиться к земле. Эти лучи ложатся на траву, касаются зеленой листвы деревьев, но только не лица красивого парня и не его потемневших глаз.

Картер отходит к машине и возвращается со свертком в руке. Глядя на меня, оставляет его на скамейке. Снова долго смотрит, прежде чем уйти – резковато, подломлено отвернувшись…

Навсегда, понимаю я.

С ресниц срываются слезы. Я закрываю глаза, задергиваю шторы и сажусь на стул, опуская голову на руки. Не могу сдержать всхлип, чувствуя, что в моем сердце ливень не прекратился. Он продолжает бить в него холодными струями, все больше и больше смывая завесу тумана с зеркала моей забытой жизни. И все, что я могу – это дать ему наконец пролиться, окончательно прогнав туман прочь.

Мне предстоит еще многое вспомнить, я хочу знать все.