Здесь шансы — пятьдесят на пятьдесят. Ну что ж, нужно использовать хотя бы оставшуюся половину.

Ну и, конечно, автомобиль. Он, как выяснилось, у Грачева был. Гаража вот в регистрации не значилось, а потому и не определить, где преступник держал машину.

Сейчас обследуются окрестности его дома, но пока безрезультатно.

— …Всем постам ГАИ Москвы и Московской области…

Столица велика. Не счесть в ней темных укромных переулочков, по которым можно проехать незамеченным. На каждом перекрестке постового не поставишь.

Было бы просто удачей, если бы Грачев попытался на своей машине вырваться за пределы Окружной дороги. В пригороде засечь разыскиваемую машину гораздо легче.

«Только бы вырваться из Москвы, — думал в это время Сергей. — В пригороде скрыться будет легче».

Скорей из Москвы. Куда угодно. Только, конечно, не по Ярославке, не в сторону Мамонтовки.

Так… Где он находится? Район Беговой… «Полежаевская»… Значит, рядом Хорошевское шоссе.

«Ну что ж, махнем наугад в сторону Звенигорода. — Грачев прибавил скорость. — Правда, я те места знаю плохо, но, собственно, какая разница?»

Дежурные постов ГАИ принимали сводку:

— «Жигули» пятой модели, номер Н 25–50 МО, белого цвета, зарегистрирована на имя Грачева Сергея Николаевича…

Как раз в тот момент, когда было разослано сообщение, Сергей выехал за черту Окружной дороги.

Он двигался не по шоссе, а параллельно ему. Вырулил на какую-то старую, заброшенную дорогу.

Трасса выглядела ровной, но это впечатление оказалось обманчивым. Просто именно сегодня, как назло, сбылся прогноз синоптиков: грянули заморозки, и заполненные жижей выбоины на дороге затянулись корочкой льда.

«Жигуленок» ухнул в такую выбоину и забуксовал.

Пришлось вылезать. Осветив колеса фонариком, Сергей увидел, что они едва ли не до половины погрузились в вязкую грязь.

Ничего не поделаешь, нужно толкать сзади, по колено в чавкающем, ледяном, глинистом месиве.

Что может быть тоскливее для молодого человека, чем торчать всю ночь на дежурстве, подстерегая нарушителей, которых заведомо не может быть в таком месте и в такое время?

Поэтому лейтенант Звенигородской ГАИ обрадовался, получив необычное, экстренное сообщение.

Оказывается, через его пост, расположенный на отшибе от города, среди по-осеннему пустынных полей, может проследовать особо опасный преступник!

Лейтенант вновь и вновь перечитывал описание примет злодея: высокий шатен, глаза карие, возможно, с усами, может быть вооружен.

Ух ты! Как в настоящем приключенческом фильме.

Гаишник догадывался, что подобную сводку получил не только он, но почему-то не сомневался, что убийца проедет именно по его участку. Должно же и на этом вечно уныло тихом отрезке дороги хоть раз произойти что-нибудь стоящее. А тут, похоже, назревает не просто происшествие, а подлинная схватка.

В нетерпении он выскочил на проезжую часть и принялся во все глаза пялиться во тьму. А тьма уже начинала рассеиваться…

Фары высветили покосившуюся, давно не подновлявшуюся стрелку-указатель: «Звенигород — 9 км». Сергей не ведал о том, что находится всего в двух километрах от поста бдительного лейтенанта ГАИ.

Занимался рассвет. В большом городе он был бы еще незаметен, а тут кругом расстилались поля, отгороженные одно от другого редкими лесополосами, и видно было, как по горизонту уже протянулась светлая утренняя кайма.

Брючины, насквозь пропитавшиеся глиной, пока Сергей выталкивал свою «пятерку», теперь подсыхали и, казалось, превращались в гипсовую повязку, какую накладывают при переломах. Беглец горько усмехнулся, вспомнив о средневековой пытке под названием «испанский сапожок».

Проселок вывел его на более широкую дорогу. Что это: шоссе ли, автострада или просто нормально заасфальтированный кусок сельского перепутья — было ему неизвестно. Но здесь можно прибавить газу, не опасаясь вновь завязнуть. И, чтобы дать себе хоть какую-то разрядку, он включил третью скорость.

Пустынно. Хорошо. Никаких препятствий. По правую руку показались приземистые строения, явно нежилые. Похоже на крупную животноводческую ферму.

Желательно поскорее проскочить мимо, ведь скотина — не человек, она просыпается с рассветом. А соответственно, рано встают и те, кто за животными ухаживает.

Рука рванула рычаг переключения скоростей.

Четвертая скорость…

Дальше его сознание воспринимало все происходящее уже обрывочно, кусками.

Реальность перемешивалась с обрывками мыслей, возникающих и тут же гаснущих.

Что-то большое, непонятной формы, вылетело прямо под колеса… Корова? Конь?

Тормоза! Нажать на педаль…

Фары — или первый луч восходящего солнца? — выхватили рыжий лоснящийся круп.

Тормоза не работают. Эх, Антон, поленился ты починить вчера вечером.

Вывернуть руль… Дорога скользкая. Синоптики не ошиблись.

Женский крик…

Испуганное конское ржание…

Удар.

Грудью о руль… Осколки лобового стекла…

Рыжая грива — по ветру… Или это — волна Катиных золотых волос? Ты позвала меня к себе, Катюша? Отчего ты так кричишь? Тебе больно?..

Нет, это мне больно.

Изогнутая в неистовом движении лошадиная шея. Как она называется? Холка.

Конь рыжий. Вот ты, оказывается, какой, страшный конь из Апокалипсиса. «И чтобы убивали друг друга…» Апокалипсис. Конец света.

Да, это конец.

Сергей явственно увидел, что мир переворачивается, но, не успев перевернуться до конца, вдруг погас.

— Катя! — напоследок крикнул он.

И все померкло.

А всего в километре от места аварии молодой лейтенант ГАИ так же напряженно всматривался в млечную рассветную даль. Но, честно говоря, все это ему уже надоело.

Ну и правильно: Сергею Грачеву до его поста добраться было не суждено.

Буланый двухлетка Гордый бежал иноходью.

Лине очень нравился этот его необычный бег, она вообще любила все необычное. В какой-то мере она и сама была «иноходцем», белой вороной в стае. Все девчонки из класса поступали после школы кто в институт, кто в колледж, кто на престижные курсы, а она с «пятерочным» аттестатом почему-то подалась в ветеринарный техникум.

На нее смотрели как на дурочку. Неужели девушке может нравиться запах навоза и лошадиного пота? Ладно бы еще выбрала специализацию по собакам — хоть выгода была бы. Хозяева элитных шавок любые деньги готовы платить за лечение своих любимцев. Так нет — лошадей ей подавай. Ей, городской чистюле, которая лошадей до того только в кино и видела…