Он уже покидал кабинет, когда на столе зазвонил телефон, напрямую соединенный с дежурной частью. Одинцов снял трубку и узнал, что к нему на прием пожаловал гражданин Никиткин. Оса прилетела. Из осиного гнезда. Но будет ли она жалить?

Он мог бы послать Фраера далеко и лесом, но тогда не узнает, зачем тот к нему пожаловал. Что-то серьезное стряслось, если Никиткин сам пришел к нему… Нет, это будет большой и даже непростительной глупостью – отказать ему во встрече на своей территории.

Максим велел пропустить Никиткина, снял куртку, сел за стол. Чайник включать не стал. Не тот это гость, которого встречают хлебом-солью.

Фраер вошел в кабинет с хозяйским видом. Важный, напыщенный, деловой. И все-таки в его поведении Максим уловил растерянность и нервозность. Не по себе Леониду Афанасьевичу.

– Я избил свою жену, – сказал он, усаживаясь.

Максим вопросительно повел бровью. Вряд ли это явка с повинной. Но какой смысл начинать разговор с такого предисловия?

– Заявления с ее стороны не будет, и не жди! – отчеканил Никиткин.

– С тобой все в порядке? – язвительно глянул на него Максим.

Фраер обращался к нему на «ты», он просто обязан был ответить ему тем же. Тем более это не официальный разговор.

– Не совсем… – кинул на него враждебный взгляд Никиткин. – Как могу быть в порядке, если я избил свою жену?

– За что?

– За измену… А знаешь, как я узнал об измене? – Фраер смотрел на Одинцова пристально, с затаенным подвохом.

Максим выразительно промолчал. Это его кабинет, и он здесь задает вопросы. Тем более он и не собирался выдавать себя. Кристина Георгиевна могла рассказать мужу все, что угодно, но соответствует ли это действительности, вот в чем вопрос. И пусть Фраер сам ищет ответ на этот вопрос.

– Я получил видеоролик, там была Кристина… Я не знаю, с кем она была. Но узнал, когда она вернулась… С Нефелиным она была!

– И что? – невозмутимо спросил Максим.

– А то, что я узнал об этом только сегодня… И зря ты обвиняешь меня в убийстве Нефелина!

– Я не обвиняю. Я подозреваю.

– Зря!

– Следствие покажет.

– Какое следствие? Нет никакого следствия! Это все твоя самодеятельность! Утопить меня хочешь?

– Если ты узнал об измене своей жены, то и я мог об этом узнать. И я узнал. У меня появились подозрения. Что я сделал не так?

– Нефелина убили Вербинский и Фомин! Зачем ты ищешь еще кого-то?

Максим пропустил этот вопрос мимо ушей. Истерика не красит мужчину, и хорошо, если Никиткин поймет это без прямого замечания с его стороны.

– Кто прислал тебе видеоролик? – спросил Одинцов.

– Не знаю, обратный адрес какой-то непонятный, абракадабра какая-то. Почтовый ящик на разовый случай.

– Можно установить, с какого компьютера он открыт.

– Я пока этим не занимался…

– Тебя не интересует, кто засветил компромат на твою жену?

– Интересует! Меня это очень интересует! И еще меня интересует, кто слил компромат на меня!

– Есть подозрения? – спокойно спросил Одинцов.

– Есть! – Никиткин пронзительно посмотрел на него. – И подозрения есть! И предупреждение хочу сделать! Если ты работаешь на Лукомора, то лучше откажись от этой затеи!

– Я работаю на Лукомора?!

– А вдруг?

– Гражданин Никиткин, вы забываетесь. – Максим предупреждающе посмотрел на дверь.

Если Фраер собирается и дальше гнуть в том же духе, то ему лучше убраться. Чтобы потом не пожалеть об абсурдно прожитом дне.

– Ну, я не говорю, что ты работаешь напрямую… – замялся Никиткин. – Тебя могут использовать втемную…

– Лукомор здесь ни при чем, – покачал головой Одинцов.

– Ты рассказал ему про наш прошлый с тобой разговор? – Фраер неосознанно поднес к губам указательный палец правой руки. Занервничал мужик, похоже, ногти сейчас грызть начнет.

– Нет.

– Почему?

Одинцов пропустил этот вопрос мимо ушей и в свою очередь спросил:

– Гражданин Никиткин, вас интересует, кто слил компромат на вашу жену?

Какое-то время Фраер озадаченно смотрел на него, выискивая во взгляде подвох, затем кивнул:

– Да, интересует.

– А кто слил компромат на вас?

– Нефелин.

– А как он его добыл? Откуда у него фотографии?

– Думаете, я не задавался этим вопросом? Задавался! Нас сфотографировали в спальне моей любовницы!

– В спальне у вашей любовницы? Как же Нефелин там оказался?

– Ну, я не знаю… Может, частного детектива нанял, эти ребята без мыла в любую щель залезут…

– А если ваша любовница ему помогла?

– Моя любовница?! – опешил Никиткин. – Помогла?! Нефелину?!

– Нефелин был бабником, у него было много любовниц.

– И Лиза тоже?

Никогда еще Максим не видел Фраера таким растерянным, как сейчас.

– У вас до Лизы были любовницы? – жестко спросил Максим.

– Ну-у…

– Вы кому-нибудь строили дома?

– Нет.

– Почему?

– Ну, Лиза – это особый случай.

– Вы собирались на ней жениться?

– Нет.

– А она хотела за вас замуж?

– Это само собой…

– Она знала адрес вашего почтового ящика?

– Да, знала… Вы думаете, это она?

– Она хотела выйти за вас замуж? – повторил Максим.

– Хотела… И спрашивала… Да, спрашивала… Что будет, спрашивала, если Кристина мне изменит! Как будто знала, что Кристина мне изменяет! Знала! Она это! – взвился Фраер и как ошпаренный, вскочив со своего места, выскочил из кабинета. Но внизу его уже ждали и вернули в кабинет Одинцова под конвоем.

– Куда собрались, Леонид Афанасьевич? – усмехнулся Максим. – К Лизе?

– Я должен во всем разобраться! – Фраер затравленно зыркнул на него.

Он привык чувствовать себя хозяином везде и во всем, а тут вдруг такой облом. Оказывается, на него и наручники могли надеть. Их уже сняли, но неприятный осадок остался. И пищи для размышления полная голова. Вдруг против него реально выдвинут обвинение в убийстве Нефелина? Если майор Одинцов проявит принципиальность, никакие связи не помогут…

– А если вы ее убьете?

– Постараюсь обойтись без этого…

– Но свою жену вы избили?

– У вас нет доказательств!