С пьяным солдатом все было иначе. Он бы ее наверняка изнасиловал, если бы Дункан не швырнул его в озеро.

Она пыталась понять, что чувствует теперь. Считала ли она Дункана своим спасителем? Своим защитником?

Нет, это было бы неправильно. Он похитил ее прямо из постели, когда она мирно спала в хорошо защищенной английской крепости. Он хотел убить ее жениха. До этого он убил сотни человек. Он был безжалостным и мстительным воином, и она до сих пор не была уверена, что не погибнет от его руки. Возможно, он спас ее сегодня только потому, что она нужна ему как наживка. Он все еще нуждался в ней, чтобы заманить Ричарда в западню.

Понимая это, она все же не была готова ослабить свои объятия, и если бы кто-то попытался сделать это, у него ничего не вышло бы. Она держалась за него так, как если бы от этого зависела ее жизнь, хотя не была уверена, что смогла бы разжать пальцы, даже если бы очень этого захотела. Сидя позади него на лошади, она чувствовала себя в большей безопасности, чем там, на берегу. Ее не пугала даже эта безумная скачка по темному лесу со скоростью выпущенной из мушкета пули.

Она понятия не имела, как долго они скакали через лес. Она не желала останавливаться: ей хотелось оказаться как можно дальше от того страшного места, но вдруг ощутила, как Дункан отклонился назад и перевел коня на рысь. Она открыла глаза.

— Вот это да! — тихо произнес горец.

Они стояли в залитой лунным светом лощине, неподалеку от что-то тихо бормочущего ручья.

Дункан тяжело дышал. Она ощущала, как под ее руками вздымается его грудная клетка.

— Слезай, — прорычал он.

Амелия перебросила ногу через спину лошади, спрыгнула на землю и, выпрямившись, поправила ремень, удерживавший на ее спине щит. Дункан приземлился рядом с ней и хлопнул лошадь по крупу. Животное потрусило к воде.

Дункан повернул к ней лицо, искаженное от ярости.

— Не вздумай проделать это еще раз!

— Я больше не буду, — пообещала она, не до конца понимая, что он имеет в виду.

Побег в целом? Или тот момент, когда она ударила его камнем по голове?

Он прижал ладонь к животу.

— Господи Иисусе…

Отвернувшись от нее, он побрел к дереву, и его вырвало. Амелия в ужасе смотрела на него. Неужели это из-за того, что она с ним сделала?

По крайней мере, он жив. Она его не убила и была благодарна Господу уже за одно это.

— Прости, — произнесла она, когда он немного пришел в себя.

Дункан подошел к ручью и, опустившись на колени, начал плескать воду себе на лицо. Смыв кровь, он тщательно вымыл руки, энергично, почти ожесточенно царапая кожу ногтями.

— Помоги мне, Господи, удержать себя в руках, — тихим, но угрожающим тоном произнес он. — Амелия, мне хочется отстегать тебя. О чем ты только думала?

Она нахмурилась, глядя на его широкую спину. Он все еще сидел на корточках у воды.

— А как ты думаешь, о чем я думала? Я пыталась сбежать от своего врага и присоединиться к союзникам — моим соотечественникам. Этот план трудно считать таким уж возмутительным. Я не понимаю, что тебя так удивляет. Ангус хотел убить меня этой ночью. Чего еще ты ожидал?

Он возмущенно оглянулся на нее через плечо.

— Я никому не позволю тебя убить. Я тебе уже это сказал.

— Похоже, мнение Ангуса расходится с твоим решением.

— Он будет делать то, что я ему скажу.

— Как ты можешь быть в этом уверен? Я ничего о нем не знаю. Да, собственно, и о тебе тоже. Все, что мне известно, — это то, что ты меня похитил, что хочешь убить моего жениха и что вся английская армия трепещет от одной мысли о тебе, потому как ты грубый и жестокий дикарь, наделенный невообразимой силой, который не расстается с огромной секирой и мечтает перебить всех англичан до единого, предпочтительно во сне.

Он выпрямился и направился к ней.

Она в ужасе попятилась.

— Эти люди, — угрожающе произнес он, — хотели тебя обесчестить. Тебе не следовало туда ходить.

— Когда я сбежала, я этого не знала! Все, чего я хотела, — это безопасности.

— Ты в безопасности со мной.

Что-то внутри Амелии покачнулось и упало на бок.

— Мне трудно в это поверить.

— Можешь не сомневаться. — Он отвернулся, чтобы окликнуть лошадь. — И я надеюсь, что ты усвоила сегодняшний урок.

— Усвоила, — неохотно признала она. — Мне так кажется.

Он резко развернулся в ее сторону.

— Тебе кажется? У тебя что, в голове булыжники вместо мозгов?

— Но чего ты хочешь, Дункан? Ты Мясник, и ты привез меня сюда против моей воли. Ты меня похитил, сделав своей пленницей!

Горец в отчаянии смотрел на нее. Когда он заговорил, его голос источал враждебность:

— Да, потому что я не мог просто оставить тебя там.

Он запустил пятерню в пропитанные кровью волосы и тихо заговорил:

— Если бы ты только знала, как сильно мне хотелось убить того солдата. Увидев его на тебе, глядя на то, как он хватает тебя, подобно какому-то дикому зверю, хотя ты совершенно очевидно этого не хотела. А остальные стояли рядом и смотрели… — Он покачал головой. — Мне до сих пор хочется вернуться и завершить начатое. Я хочу сунуть его голову под воду и смотреть, как он будет брыкаться, а потом умрет. Зачем ты меня остановила?

Дункан в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки.

— Потому что я… Я не могла этого видеть.

Он как будто сражался с каким-то внутренним демоном, который пытался вырваться на свободу. Он не мог даже поднять на нее глаза. Амелия, не отрываясь, смотрела на его макушку, до сих пор покрытую запекшейся кровью. Его плечи сотрясались при каждом вздохе.

Она по-прежнему очень плохо его знала и опасалась его горячего взрывного темперамента. Он избил этих людей до потери сознания и рвался вернуться и добить их.

Но все же он это делал, защищая ее. Он хотел отомстить тем, кто попытался ее обесчестить.

Хотя, возможно, он защищал вовсе не ее честь…

— Спасибо, — тихо произнесла она, не зная, что еще сказать. — Спасибо тебе за то, что ты спас меня от этих людей.

Он поднял глаза, и его лицо исказилось от гнева. Или это было раскаяние? Он прижал ладонь ко лбу и покачнулся, теряя равновесие.

— Проклятье!

Она бросилась вперед, пытаясь подхватить его под мышки, но не смогла удержать. Он тяжело осел на землю огромной грудой покрытых пледом мышц.

Она упала на колени и склонилась над ним.

— Дункан! Дункан! — звала она, хлопая его по щекам.

О господи! Она села на пятки и прижала кулак ко лбу. Он только что спас ее от тех негодяев. Только благодаря ему она не распрощалась не только с честью, но и с жизнью. Что же она натворила?!