Томас почувствовал ее скованность, но истолковал ее по-своему. Он знал, что рано или поздно их отношения прекратятся, когда настанет пора расставания, и она, девушка, исполненная разума и достоинства, начнет сворачивать романтическую дружбу, готовясь ко дню расставания. Он с кривой ухмылкой посмеивался над собой по поводу того, что временами мечтал об их совместном будущем.

Они возвращались к дому и, как обычно в этот час, молчали, но ощущали близость друг к другу. Когда они проходили мимо беседки, увитой розами, он сорвал одну для нее, как делал много раз, и по их правилам игры Изабелла должна была украсить волосы, хранить цветок за ухом или на груди. В этот раз он подал ей розу, держа ее за стебель, учитывая серьезное настроение обоих. Цветок был серебристо-белым, как лунный свет. Она наклонила голову, будто собираясь вдохнуть аромат цветка, но ничего не видела, ибо слезы застлали ей глаза. В этот вечер ей стало больно оттого, что роза так и не обрела алый цвет любви.

Она преодолела боль и собралась с духом. Лето еще не совсем закончилось, осталось время, чтобы сохранить и укрепить то, что их влекло друг к другу. Изабелла всегда была борцом и сейчас воспользуется этим качеством. Она подняла голову и обрадовалась тому, что тени скрыли следы от слез.

— Встретимся завтра, если все обернется благополучно, — как всегда, сказала она.

Последнее объятие под конец свидания всегда было крепким и теплым. Они держались друг за друга, будто час расставания уже настал, и было бы трудно сказать, как долго длился бы их страстный поцелуй, если бы рядом не открылась дверь на террасу и голоса не нарушили бы их уединения. Изабелла отстранилась и торопливо вернулась в дом прежней дорогой.

В том не было вины Томаса, что на следующий вечер он не пришел в ротонду, оранжерею или к озеру. Изабелла напрасно прождала так долго, как они давно условились, ибо всегда приходилось считаться с тем, что с кем-то из них может случиться неожиданность. Она вернулась домой и охотно откликнулась на просьбу сыграть на клавесине для тех, кто желал танцевать. Изабелла была рада, что может забыть о своем разочаровании, играя музыку, которую любила. Она играла только веселые мелодии.

В то утро Гаррисон отправил Томаса в дальний путь, чтобы оценить качество древесины, выставленной на продажу, и, если та окажется стоящей, сделать предложение на куплю. Он уже отправился в путь, когда на конном дворе появилась Сара. Она издали заметила, что Томас уезжает, сама нарочно выбрала другое направление, затем развернула лошадь, выехала из парка через дальние ворота и пустилась ему вдогонку.

Он услышал приближавшийся стук копыт и, оглянувшись через плечо, издалека узнал ее элегантную фигуру и алое перо в шляпе. Он снова уставился на дорогу перед собой и следил за тем, чтобы лошадь продолжала бежать прежней рысью. Тяжело дыша, она поравнялась с ним.

— Какая удача! Какой счастливый случай! Кто бы мог подумать, что мы встретимся в пути.

Он краем глаза искоса взглянул на нее и сухо произнес:

— Добрый день, госпожа.

Сара пустила Своего скакуна рядом в ногу с его лошадью.

— Куда вы держите путь, мистер Чиппендейл?

— Я еду по делам имения Ностелл.

— Как важно вы говорите! — озорно дразнилась она. — Далеко?

— К юго-восточной части Уэйкфилда. Думаю, к вечеру удастся проделать тридцать миль.

— Я поеду с вами, — решительно заявила Сара, проказливо вздернув головой.

— Вас никто не приглашал, — возразил Томас.

На ее щеках появились ямочки.

— Тогда я сама приглашу себя.

Он отнюдь не возражал против того, что она внесет разнообразие в эту поездку, но внешне он это ничем не выдавал.

— Я вернусь поздно ночью. Поворачивайте коня, пока парк остался еще не слишком далеко позади.

— Так я вас и послушалась! — воскликнула она. — Мне наскучил Ностелл и все, кто в нем обитают. Так что выезд на природу не помешает.

— Вы подумали, что начнется в графстве, когда обнаружится ваше отсутствие? — Он решил не дать такому случиться. — Подумают, что вы где-то упали и людей пошлют разыскивать вас и вашего скакуна.

— Пусть ищут! — ответила она. — Зато как все обрадуются, когда я вернусь!

Он понял, что она не шутит. Ему стало плохо от такого бездушия. По ее довольному выражению лица Томас догадался, что она будет злорадствовать, если из-за нее поднимется тревога. Он думал не только об Изабелле, но и о знакомых ему работниках в имении, кому придется напрасно искать ее в труднопроходимой местности, прочесывать пустоши, рощи, брести по воде. Томас сердито осадил лошадь и в то же время ухватился за ее поводья, после чего обе лошади столкнулись.

— Если вы поедете со мной, — резко сказал он, — то отправьте записку из следующего коттеджа, к которому мы подъедем, и сообщите, что вы уехали на день в надежной компании и для беспокойства нет причин. Скорее всего, все подумают, что вы встретились со знакомыми вам знатными людьми из других домов. Те часто совершают верховые прогулки в этих краях. Скажете ли вы правду или сочините какую-нибудь небылицу, когда вернетесь, это уж целиком ваше дело. А тем временем я не допущу, чтобы подумали, что вам грозит опасность.

Сара сердито уставилась на него, крайне недовольная тем, что ею распоряжаются. Какое-то время она пристально смотрела на него и ничего не ответила. Затем серьезно спросила:

— С вами я в безопасности?

— Безопаснее не бывает, — ответил он развязно с нескрываемой дерзостью.

Эта словесная перепалка пришлась по вкусу обоим. Она их возбудила, причем не играло никакой роли то, насколько они нравились или не нравились друг другу. Сара легко проникалась ненавистью к любому, кто командовал ею, и была огорчена тем обстоятельством, что Томас на мгновение взял верх над ней. Он считал ее хитрой, коварной и пустой, однако сильное плотское влечение уже дало о себе знать, и никто из них не мог обуздать его.

С притворным безразличием она резко кивнула, давая понять, что выполнит его приказ.

— Я отправлю записку. Мне все равно, отправлять или не отправлять ее.

Пока они ехали по сельской дороге, ее сжатые губы не предвещали ничего хорошего. Не успеет закончиться этот день, как он поплатится за свое высокомерное отношение к ней. Ей нравилось наказывать, если что-то было ей не по нраву. Вскоре они достигли глинобитного жилища, о котором он говорил, и женщина, вышедшая им навстречу, позвала одного из своих маленьких сыновей, копавшего картофель, и велела тому отнести записку.

Не доверяя Саре, Томас держался в пределах слышимости, пока она давала указания мальчику. К счастью, Сара не пыталась сыграть злую шутку с обитателями Ностелла и дала мальчику серебряную монету за его труды. После этого Томас почувствовал некоторое расположение к ней, а она в свою очередь демонстрировала, что у нее поднялось настроение. На ее устах заиграла улыбка, но глаза не повеселели. Сара снова стала заигрывать, весело болтала с ним, а он подыгрывал ей, поскольку они больше не пытали иллюзий в намерениях друг друга. Каждый хорошо понимал, что другой ждет удобного случая, чтобы набрать очки в необъявленном сражении между ними, а осознание того, чем неизбежно закончится их конфликт, похоже, накалило атмосферу и при каждом слове и взгляде вылетали незримые искры.