семье по-прежнему, как до Луны – пешком?

Хотя никаких сводов, кодексов и правил не существовало, по негласному положению вещей, фамильяры старались лишний раз не воздействовать на близких людей, и потому Тина с тяжелым сердцем применила внушение к матери, чтобы объяснить исчезновение Кирилла. Об отце беспокоиться не пришлось, он отсутствие сына не заметил.

– Его поместили в клинику. Очень хорошую клинику. Это только на время. Ему там помогут, – мягко внушала Тина матери, и та послушно принимала ложь.

Оставалось еще одно неудобство в виде школы, и Тина никак не могла решить, что же выгоднее: взять под воздействие каждого учителя и внушить ему, что она на самом деле ходит на уроки – весьма трудоемкое и энергозатратное занятие, либо все-таки ходить в школу, но при этом пропускать по полдня вместо того, чтобы быть вместе с другими хостильерами и Первым фамильяром.

Не то чтобы Тине так уж хотелось проводить много времени с последним; Первый фамильяр заставлял ее чувствовать себя крайне некомфортно, а хостильеры не отличались избытком дружелюбия. Однако у Тины было ощущение, что она и без того лишняя в их компании, а если она еще и не будет маячить у них перед глазами каждую минуту, ее и вовсе отстранят от происходящего, и спасибо, если не забудут, когда дело дойдет до освобождения от инициев.

В итоге Тина все же решила ходить в школу, потому что после нескольких дней пришла к выводу, что все равно в штаб-квартире не происходит ровным счетом ничего, напоминающего серьезную подготовку к беспрецедентному слому порядка вещей, который задумал Первый фамильяр. Сам он проводил время, упоенно играя в компьютерные игры, хостильеры вились вокруг него, соревнуясь между собой за его внимание, и ждали. Ждали инквизицию.

Тина тоже ждала, но через неделю начала терять терпение. Вдруг Первый фамильяр ошибается в своих предположениях, ведь он же практически ничего не знает о современном мире! А новые, неизвестные ему реалии вполне могли внести свои коррективы.

– Может, этих потомков инквизиции уже давным-давно не осталось! – выложила Тина Ивару, придя после уроков в штаб-квартиру и вытащив его на кухню, чтобы сидевший за экраном телевизора Первый фамильяр их не услышал. – Его не было три с лишним столетия, все колоссально изменилось! И чем сидеть здесь на месте сложа руки и ждать появления тех, кто никогда не придет, не лучше ли хотя бы начать думать над тем, как мы можем разыскать другие цирки?

На лице Ивара на миг отразилась вся его внутренняя борьба: согласие со словами Тины вступило в схватку с безусловной преданностью и верой Первому фамильяру.

Последнее победило.

– Он наверняка знает, что говорит, – использовал Ивар главный аргумент любого верующего.

– Я тебя умоляю! Кем ты его считаешь? Богом? Носителем высших сил? Он такой же, как мы! Просто ему посчастливилось избавиться от своего иниция первым! Если бы у меня было чуть больше времени, я бы и сама повторила этот трюк и освободилась бы безо всяких вмешательств высших сил! Яггер подобрался к моему иницию вот настолько близко! Еще одна попытка, и он бы ее наверняка убил!

– Так что же ты не попробовала еще раз? – раздался позади холодный голос Кирилла.

– Появился ты, – лаконично ответила Тина, поворачиваясь к Первому фамильяру и, как всегда, в самый первый миг видя перед собой Кирилла.

– Если ты не веришь, что я могу помочь вам освободиться, почему ты до сих пор с нами?

Краем глаза Тина заметила, как Ивар сделал пару аккуратненьких шажков в сторону, стараясь оказаться как можно дальше от нее, чтобы не попасть под удар или неудовольствие Первого фамильяра.

– О, я верю, – ответила Тина. – Хотя точнее будет сказать – я надеюсь. Я надеюсь, что ты и правда знаешь, как нас освободить.

– Надежда тоже хорошая цепь, – медленно произнес Первый фамильяр. – Держит покрепче многих других. Что ж, надейся дальше!

Пожелание прозвучало не то угрозой, не то насмешкой.

Тина проводила взглядом удаляющегося в зал мальчика и тихонько перевела дух.

Она не рассказала о еще одной причине, по которой оставалась здесь. О, Тина действительно надеялась, что Первый фамильяр знает, как сделать их свободными от инициев. Но она оставалась еще и из-за Кирилла. Она должна его вернуть! У нее не было ни малейшей идеи, как это сделать, – договориться с Первым фамильяром, найти ему другое тело, провести еще один ритуал, – но она продолжала оставаться рядом, потому что не могла его бросить и надеялась, – снова надеялась! – что однажды такая возможность появится. И она вернет своей новой семье ребенка.

– Они обязательно придут, – не оборачиваясь, бросил Первый фамильяр. – Прибегут, как миленькие, едва весть о моем возвращении дойдет до них. Думаю, уже скоро…

Его слова оборвал громкий взрыв – и по времени это произошло с ювелирной точностью спецэффекта в кино, где каждое слово, каждая фраза, каждый жест и каждая сцена скоординированы для идеального воздействия на зрителя.

Взрывная волна вынесла входную дверь и вышибла стекла в окнах. В клубах дыма и граде осколков Тина с трудом рассмотрела темные фигуры, в считаные секунды заполнившие квартиру. Еще несколько мгновений, и все находившиеся внутри хостильеры, включая Тину, или лежали на полу, или оказались прижаты к стене с заломленными за спину руками.

– Вот и дождались, – язвительно пробурчала Тина, но тихо, под нос.

Способности фамильяра – это, конечно, преимущество, но оно практически нивелируется упирающимся между лопаток дулом автомата.

* * *

Казалось бы, что такого – войти в трейлер, в который уже заходила сто раз? Давно привычное, обыденное, знакомое действие. Однако, подойдя к трейлеру, который стал ей в «Колизионе» домом, Кристина испытала замешательство. Умом она понимала, что ночевала в нем всего несколько дней назад, но в то же время ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность – столько всего случилось за этот короткий срок.

С непонятной ей самой опаской Кристина поднялась по ступенькам и зашла внутрь. Все те же многочисленные яркие маски и афиши на стенах, все те же зеркальные трюмо с гримом и косметикой, которые преображались в гламурные уголки красоты, стоило только включить голливудскую подсветку. Все те же узкие кровати вдоль стен и коробки под ними, вмещающие в себя скудное личное имущество артистов «Колизиона». Все хорошо знакомо – и в то же время все… нет, не чужое. Но словно настолько давно и хорошо забытое, что кажется чужим.

Лишь одно в трейлере оставалось все таким же хорошо знакомым и неизменным – полный неприязни взгляд русалочьих глаз Джады.