– Тогда отвезите меня в лучший.

Мы немного проехали, и шофер высадил меня со словами:

– Прямо напротив техноклуб. Если вам там не понравится, в округе куча других клубов. Удачи!

Было примерно одиннадцать вечера. Вокруг жизнь била ключом. Неоновая реклама освещала улицы. Из домов доносилась музыка. Повсюду звучали счастливые голоса. Я решил обследовать местность, прежде чем зайти в клуб. На углу улицы ко мне подошла девица с недвусмысленным предложением:

– Эй, малыш, не хочешь развлечься? – И потянула меня за рукав.

Ее запах ударил мне в нос. От нее разило потом.

– Я вас не знаю и не хочу знать. У меня есть подруга, – оттолкнул я ее.

– Брось, обращайся ко мне на «ты». Я – милашка Джина. Ну же, пошли!

Она приблизилась ко мне почти вплотную, и я почувствовал ее дыхание, запах табака и перегара. Господи, куда я попал? Мне стало не по себе. На боковой улице я попал в лапы другой проститутки. Я спешно ретировался. Вокруг было полно женщин, готовых меня разорвать. Видимо, я слишком надолго задержал взгляд на одной из проституток, поэтому вызвал профессиональный интерес у всей артели. Честно говоря, я был убежден, что стоит попробовать с проституткой, и тут должен признать, я был наивен. Но чтобы они вот так стояли вдоль тротуара в центре немецкого города, это выходило за рамки моей фантазии.

Разочарованный, я вернулся к клубу. Это была ночь премьер: до сих пор я никогда не заходил на дискотеку, где не бывал бы раньше в сопровождении друзей. Я снял куртку и повесил ее через плечо, поскольку понятия не имел, где здесь гардероб. После нескольких попыток я нашел бар и заказал выпить. Как только освободился стул у барной стойки, я тут же его занял. Оттуда я наслаждался музыкой и атмосферой всеобщего праздника, но не решался выйти в толпу. К счастью, с момента переезда в Гамбург мне удалось сократить потребление алкоголя, поэтому в тот вечер я был вполне трезв. Поздно ночью я вышел из клуба, спросил у охранника дорогу до ближайшей остановки и сел не в тот автобус.

Остаток отпуска был безрадостным. Целыми днями до полуночи я с лупой в руках просиживал над картой города, стараясь выяснить, как добираться до работы и других имевших для меня значение пунктов. Толстым фломастером я выписывал названия остановок. Следующие два дня я вел себя так, словно пытался уйти от слежки. Как одержимый, колесил по городу вдоль и поперек. Все реже извлекал из кармана свой адаптированный план. Таблички с названиями остановок прочитать я не мог, поэтому запоминал внешний вид станции, цвет кафеля. Считал остановки.

Покончив с электричками, я перешел к автобусным маршрутам. Много раз я садился не на тот автобус и ехал в неверном направлении. Я не мог рассмотреть номер маршрута, и все остановки выглядели одинаково. Если никто не собирался выходить и на остановке не было входящих, автобус не останавливался. Считать остановки не имело смысла. В конце концов я решил отказаться от автобусов.

Теперь оставалось изучить улицы. Я ходил, и ходил, и ходил, запоминал, где мост, где высокие постройки, где памятники, афиши, газоны. Постепенно моя персональная навигационная система стала пригодной для жизни в большом городе.

Первые дни на новом рабочем месте укрепили мою уверенность в себе. На участке нас было двое. Я быстро выучил винную карту. С сервировкой столов тоже не возникло проблем. В ресторане было принято ставить подтарельники, поэтому я мог на ощупь сориентироваться, куда класть столовое серебро. Только через неделю я попал в щекотливую ситуацию. Коллега хотел показать мне, как работать с кассой. Он терпеливо и дружелюбно рассказывал, какая клавиша для чего. Я вел себя так, словно меня это нисколько не интересует, и в конце концов заявил, что работа с кассой для меня не имеет значения. Коллега недоумевал:

– Шутишь? Официант, обслуживающий кабинет, должен работать на кассе, а не только таскать тарелки.

Разумеется, он был прав.

В очередной раз я провел бессонную ночь в поисках решения проблемы. И не нашел. Завтра я должен был работать один. Утром я вошел в отель на ватных ногах. Я чувствовал себя учеником чародея из баллады Гёте. Вызванные мною духи теперь преследовали меня.

Уже через несколько минут я безнадежно заблудился в ресторане. Из-за того, что по слепоте я неправильно внес в кассу заказы, кухня неправильно их выполнила. Гости получили не те блюда, а все счета были с ошибками. Пока коллеги исправляли ситуацию, их гости оказались брошенными. Из-за этого несколько постоянных клиентов пожаловались на то, что во всегда безупречном заведении царит такой хаос. После случившегося ко мне подошел менеджер ресторана:

– В Ганновере вы не многому научились!

Он поставил меня перед выбором: либо я работаю помощником официанта, пока не освою кассовый аппарат, либо обслуживаю банкеты. Мне нужно было быстро принять решение.

– Лучше банкеты, – сказал я, хотя никогда на них не работал.

Один из коллег чуть не вывел меня на чистую воду:

– Слушай, ты что, считаешь ниже своего достоинства носить очки? Ты же сам понимаешь, что близорук. Почему бы тебе не купить контактные линзы?

Все, что я смог на это ответить, было:

– Да, ты прав, я так и сделаю.

Радуясь тому, что больше не придется работать рука об руку со сметливым коллегой, я отправился в банкетную зону и представился своему новому начальнику господину Шнайдеру. Его голос с первой минуты показался мне подозрительным. Он взвешивал каждое сказанное слово. Создавалось впечатление, что он играет не свою роль.

В гостинице было десять банкетных залов. Порой в день проходило более двадцати мероприятий. Работа была тяжелой, часто приходилось задерживаться до поздней ночи. Если на следующий день наша смена начиналась рано, мы, официанты, оставались ночевать в отеле. Несмотря на это, работа мне нравилась, потому что ребята из моей команды были молодыми, расторопными и симпатичными. Больше всех мне нравился Том. Он лучше остальных ориентировался в гостинице, потому что тут же проходил стажировку в свое время. С радостью он поведал мне обо всех особенностях обслуживания банкетов. Он внушал доверие, но я не открыл ему своей тайны, как и никому в отеле. Что касается работы, все было под контролем. Помощники мне не требовались, поэтому не стоило и рисковать.

Насколько хорошо шли мои дела в отеле, настолько же плохо развивались наши отношения с Кати. Будучи разделены расстоянием, мы отдалялись друг от друга и эмоционально. Поскольку мои смены часто выпадали на выходные, виделись мы все реже и реже. В нашу последнюю встречу я не стал ходить вокруг да около и сказал напрямую, что карьера в Гамбурге для меня важнее, чем наши отношения. Даже если бы она вслед за мной переехала в Гамбург, у меня не было бы на нее времени. Кати явно испытала облегчение, да и для меня наше расставание не было болезненным. Я сделал выбор. Я хотел посвятить всего себя работе.