— Все сохнешь по нему, девочка? Не, от него ни звука. Мой тебе совет, позабудь то симпатичное личико! — Салли без приглашения заглянула в коридор. — Здесь миленько. Живешь со своей семьей, девочка? Помню, ты говорила о сестре.

Розали была озадачена. Она не помнила, что упоминала о Линетт в том месте.

— Да, у меня была сестра, но она умерла.

— О, мне жаль, девочка, правда жаль.

— Все хорошо.

— Ну, что же. — Салли оглядела улицу и пожала плечами. — Я так, забежала на минутку. Узнать, как дела, и все такое. Ты выглядишь прелестно. Нарядилась-то для кого?

Розали осмотрела свое синее платье и невольно улыбнулась:

— Ах, все дело в поэтическом сборище на Пиккадилли, хотя, честно сказать, в такой вечер, как сегодня, я бы предпочла остаться дома.

Салли рассмеялась:

— Поэты! О-ла-ла! Одна туда собираешься?

— Найму кеб. Уверена, среди поэтов мне ничто не угрожает!

— Так-так-так. Сегодня я играю роль одной из трех граций, но на мне будет не так много одежды. Ну, мне пора. Просто зашла повидаться!

— Да-да, конечно. Спасибо за визит.

Розали смотрела, как Салли спешит прочь. За окном усилились завывания ветра, гонявшего мусор по каменной мостовой. С комком в горле она вспомнила, как впервые увидела Алека Стюарта, ввалившегося в театральный зал доктора Барнарда. Он потряс ее, потряс так, что перехватило дыхание. Какая глупость! Теперь она понимала, насколько ошиблась в своих чувствах.

Пусть Алек Стюарт и не имеет понятия о том, что, умирая, Линетт прошептала его имя. Но ведь должен сознавать, что Розали догадается, кто стоял за варварским уничтожением печатного станка Хелен?

Несомненно, он не воспринимает ее всерьез. Как изволил заметить капитан Стюарт, ни один судья не примет во внимание слова женщины, некогда выходившей на сцену Храма красоты. Но Розали никогда не допустит, попросту не позволит, чтобы негодяй остался безнаказанным!

Между тем…

Боже, она опаздывала к поэтам!

Салли опустила капюшон и обогнула угол, подойдя к поджидавшему ее мужчине. Она дерзко взглянула на него:

— У нее была сестра. Но умерла. Вы ведь это желали знать?

— Умерла! Ты уверена?

— Как и в том, что стою сейчас тут перед вами. Кстати, послушайте, вы мне заплатите или нет?

— Когда заслужишь, шлюха, — фыркнул мужчина. — Ты разузнала ее планы на ближайшее время?

Салли заколебалась, потом сообщила:

— Сегодня вечером она будет на какой-то вечеринке с поэтами на Пиккадилли.

— Сегодня?

— Попомните, мистер, вы поклялись мне, что не причините ей вреда!

Мужчина со шрамом на лбу презрительно бросил в ее протянутую руку пару монеток:

— Возьми свои деньги, шлюха. И убирайся!

Салли с отвращением пожала плечами и убежала в ночь. Оставалось молиться, чтобы девчонке не причинили вреда.

Розали подавила, зевок, слушая очередного вдохновенного поэта, в пространной форме повествовавшего притихшей публике радости и муки чувствительного сердца.

Решив, что лорд Байрон, чьего «Чайльд-Гарольда» она обожала, дал бы бедняге сокрушительный отпор, Розали направилась в другую часть просторного зала, где были сервированы еда и напитки. Наполнив тарелку несколькими маленькими, но весьма вкусными пирожками, она нашла стул в тихом углу, достала тетрадку для записей, карандаш и начала сочинять статью.

«Сегодня ваш спутник в мире лондонских развлечений Ро Роуленд сподобился посетить литературный прием. Кто бы мог подумать, мой уважаемый читатель, что так много лондонцев стремится выразить свои сокровенные чувства в стихах? И кто бы взял на себя труд сообщить этим начинающим поэтам, что сокровенные чувства оттого и называются сокровенными, что лучше держать их при себе».

Она задумчиво покусала кончик карандаша, нахмурившись нахлынувшим на нее мрачным мыслям. Даже если Хелен удастся приобрести другой печатный станок, никакой «Графоман» не выйдет в свет, пока Алек Стюарт не…

— Не верю своим глазам! Моя дорогая, что вы здесь делаете?! — раздался позади нее знакомый голос.

Розали подскочила со стула, быстро убирая тетрадь и карандаш в ридикюль.

Лорд Стефан Мэйбери. В их встречу в Храме красоты у него вышла оживленная ссора с Алеком Стюартом. И конечно, лорд Мэйбери решил, что она — одна из девочек доктора Барнарда. Кошмар! Розали попыталась быстро взять себя в руки.

— Меня интересует поэзия, милорд! — непринужденно заявила она.

Он придвинулся ближе:

— Надеюсь, вы сами не сочиняете?

На нем был изящный кашемировый фрак с шелковым жилетом в полоску и сорочка с высоким накрахмаленным воротом. Розали подавила инстинктивную неприязнь к щеголям.

— Нет-нет, — поспешила заверить она его. — У меня нет таланта.

— Ну и слава богу. Но, — Розали поняла, что лорд Мэйбери внимательно рассматривает ее скромное платье с длинными рукавами и высоким воротом, — обстановка здесь сильно отличается от царившей в том месте, где мы с вами встретились в последний раз. — Он вопросительно вздернул бровь.

Она выдавила улыбку:

— Вижу, я должна вам кое в чем признаться, милорд. На самом деле я пришла к доктору Барнарду только на один вечер.

— Ах. — Лорд Мэйбери придвинул ей стул и убедил занять его. — Что-то вроде спора?

Розали ухватилась за его слова:

— Да. Да, спора! Нам, дамам, иногда тоже нравится заключать пари, понимаете! Хотя, — она придвинулась к нему чуть ближе, — некоторые мои более робкие подруги были бы немного шокированы, услышь об этом, так что, надеюсь, вы никому не выдадите наш маленький секрет!

Его взгляд остановился на ее обручальном кольце.

— А как же ваш супруг? Будет ли и он шокирован вашим поведением?

Н-да, у нее уже входит в привычку носить это кольцо. Столько людей считает Кэти ее дочкой, история о ее вдовстве может служить прекрасной защитой для них обеих. Она подпустила в свой взгляд немного грусти.

— Мой дорогой супруг скончался некоторое время тому назад, милорд.

— О, моя дорогая, — сочувственно воскликнул он, — вы выглядите молодо даже для замужества, не говоря уже о вдовстве. Какая трагедия! Честно говоря, я уже собирался уходить. Не могу больше слушать эту чушь. Хотя, если бы вы согласились составить мне компанию, вечер из ужасного превратился бы во вполне сносный. Не хотите ли освежиться? Насколько я помню, вы предпочитаете лимонад?

И прежде чем Розали успела ему ответить, он подманил пальцем лакея и прошептал заказ. После этого придвинул свой стул к ней ближе.