бы себе язык чем спросила об этом снова. В первый и последний раз когда она это сделала, Адольф в ярости вскочил с кресла, обозвал её похотливой шлюхой и прочёл лекцию какой должна быть настоящая немецкая женщина. Испуганная Ева тотчас извинилась, но это не помогло, Гитлер тут же вышел из спальни, оставив её в слезах, которые она не смогла сдержать.

Девушка отважилась посоветоваться со своей сестрой, но та ничем не могла помочь ей. Лишь высказала предположение, что у фюрера что-то случилось с мужской силой во время Великой войны и возможно, поэтому он так себя и ведёт. Посоветоваться же с другими женщинами она боялась, Магда Геббельс старалась не общаться с ней, а мать Гели Раубаль ненавидела её, постоянно распуская о ней всякие гнусные сплетни. Общаться же с секретаршами фюрера она опасалась, так как не знала их достаточно хорошо чтобы советоваться по таким вопросам.

В результате, ей приходилось изводить себя разными догадками и мыслями как помочь в этом Адольфу, при этом не вызывая его ярость. Отсутствие секса не слишком её мучило, хотя временами, на неё сильно накатывало… В голову лезли разные соблазнительные образы, видения, внизу живота появлялось тянущее чувство, рука так и тянулась между ног. Ведь она молодая девушка, но завести любовника ей бы и в голову не пришло. Ева любит своего Адольфа и не собирается изменять ему, к тому же она уверена, что Гитлер наверняка приставил к ней сотрудников гестапо, которые сразу узнают, если Ева вдруг вздумает это сделать. В такие минуты, она переводила мысли на другие темы, вставала и начинала заниматься чем-то, чтобы отвлечься, и приступ проходил.

Сегодня, после того как они с Адольфом пообщались с представителями молодого поколения Германии, она хотела пойти вместе с Гитлером, но он грубо вырвал от неё руку и пошёл один по коридору, словно забыв про неё. Видимо, у него опять плохое настроение, которое передалось и ей. Сколько раз такое уже повторялось, но она так и не смогла привыкнуть к этому. Каждый раз сердце её разрывалось, а на глазах появлялись слёзы, которые ещё больше раздражали фюрера. Он приводил ей в пример Магду Геббельс, утверждая, что именно такой и должна быть идеальная немецкая женщина. Не плакать по пустякам, рожать много детей и быть достойной спутницей своего мужа. Он, похоже, и не подозревал, что такими словами ещё больше унижал её, так как Ева не любила Магду. К тому же, она слышала сплетни, что у этой «идеальной немецкой женщины» были любовники. Но как только девушка попыталась, в ответ на упрёки, намекнуть ему на это, Гитлер опять пришёл в ярость и заявил, что она не имеет права очернять жену его соратника.

Опустив голову, расстроенная, она, не думая ни о чём, всё равно пошла за ним и тут случилась эта сцена. Один из охранников, унтерштурмфюрер, внезапно сбросил каменную невозмутимость и не сходя с поста, протянул Адольфу письмо, которое вынул из кармана кителя. Тот, задумавшись, не сразу это увидел, но потом всё же взял письмо и даже не взглянув на Еву, снова отправился вглубь здания. Внезапно, не зная почему, Еву охватила ревность и она решила что какая-то девушка умудрилась попросить эсэсовца передать письмо фюреру напрямую, минуя канцелярию. Девушка подошла к нему и, почему-то робея, спросила о его содержимом. Ответ одновременно успокоил и встревожил её.

Слова охранника о безопасности Адольфа насторожили Еву и она попыталась узнать подробности.

Внезапно она поняла, что унтерштурмфюрер смотрит на неё как-то властно и даже… по хозяйски, как иногда смотрит на неё Адольф, когда хочет что-то от Евы. Это было удивительно и непривычно, она привыкла, что охранники не смотрят на неё вообще, либо глядят с почтением, как на приближённую к фюреру. А этот эсэсовец, высокий и красивый, уставился на неё будто на свою подружку или жену, казалось, вот-вот повелительно скажет чтобы она принесла ему кружку пива или молча кивнет в сторону спальни, намекая, что хочет её..

Такие странные мысли привели её в замешательство, и она не сразу поняла, что он просит о какой-то услуге. Взглянув на него, Ева поняла, что не может долго смотреть ему в глаза. Они завораживали, обещали что-то такое, чему она пока не могла подобрать определение. Руки её словно жили своей собственной жизнью, не подчиняясь мозгу, норовя то спрятаться за спиной, то сплестись в замок. Властная аура сильных мужчин всегда действовала на неё, заставляя чувствовать себя маленькой девочкой. Поэтому она почти сразу согласилась выполнить его просьбу, даже не зная какую именно.

К счастью, услуга оказалась пустяковой, хотя тон, которым он озвучил её, насторожил Еву. Поняв, что в письме речь идёт и о ней, она, движимая любопытством, попыталась узнать содержимое письма, но охранник оказался добросовестным и ничего не сказал, заверив лишь, что сделает всё что в его силах чтобы ни Адольф ни она сама не оказались в опасности. Его странный, низкий голос убеждал, заставлял верить, и она поверила ему.

Тут девушка спохватилась, что даже не знает его имени и решила тут же исправить эту ошибку. Его имя ей ни о чём не говорило, зато незамысловатый комплимент согрел душу, ведь ей так редко это говорили, даже сам Адольф был очень скуп на это.

Ей, почему-то, было приятно разговаривать с этим Гюнтером, но случайно посмотрев на часы, она вдруг вспомнила, что обещала с сестрой проехаться по магазинам, скоро день рождения Адольфа и так хотелось порадовать его и себя новым платьем. Ева уже собралась уходить как внезапно он окликнул её и со страстью сказал что она самая красивая девушка которую он видел за всю жизнь. Его тон, его глаза говорили ей что он не врёт и на самом деле так думает. Более того, её женская интуиция буквально кричала, что этот охранник к ней явно неравнодушен. Эта догадка заставила её не только покраснеть от смущения, но и обдала тёплым, приятным волнением и радостью. Чтобы скрыть это, она рассмеялась, и наскоро снова попрощавшись, наконец, ушла.

Во время поездок по магазинам вместе с сестрой она то и дело вспоминала его слова, комплименты, его мужественное лицо, крепкую фигуру и тогда на её лице то и дело вспыхивала улыбка, а на сердце становилось радостно и легко. Всё же она женщина и ей нравится