Кровопролитными для германских войск были бои в Восточной Пруссии в январе — марте 1915 г. Применительно ко Второй Августовской операции (Зимнее сражение в Мазурии) 25 января — 13 февраля немецкие архивные материалы называют общие потери лишь германского 21-го армейского корпуса — 120 офицеров и 5,6 тыс. бойцов, потерян 1 генерал, ранены 2 полковых командира{213}. На одну 65-ю пехотную бригаду приходилось 60 офицеров и 2 тыс. бойцов{214}. И это лишь один корпус противника! Потеря генерала и ранение в бою старших офицеров говорят о серьезном поражении бригады противника. Кстати говоря, потери германского корпуса вполне соотносятся с потерями русских корпусов 10-й русской армии (за исключением 20-го армейского).

Потери германцев в этом сражении были велики. Атаки германцев на позиции русской 10-й армии 25 января были отбиты артиллерийским огнем, 26 января натиск повторился.

Упорство боев зафиксировал М.П. Каменский: «Густые неприятельские цепи поражались огнем артиллерии III корпуса. На одном из направлений погиб целый батальон немцев. Вечером немцы повели атаку на юго-западную опушку Шареленского леса. Первоначально все атаки были отбиты; в результате боя… были захвачены пленные 254-го полка»{215}.

Но русским частям пришлось отходить.

А. Коленковский следующим образом описывал арьергардный бой частей 3-го Сибирского армейского корпуса: «…оба батальона Николаевского полка (254-й пехотный полк 64-й пехотной дивизии. — А.О.) ударили на немцев. К этому же времени елисаветградцы (256-й пехотный полк той же дивизии. — А.О.), открыв пулеметный огонь со стороны своего правого фланга… отрезали немцам возможность отхода на восток. Большинство наступающих германцев было перебито и более 200 человек взято в плен. Это был тот батальон 17-го пехотного полка 42-й германской дивизии… о котором немцы пишут, что он пропал без вести, закопав свое знамя»{216}.

О потерях противника также вспоминает офицер 108-го пехотного Саратовского полка (входившего в состав 27-й пехотной дивизии 20-го армейского корпуса), говоря об одном из арьергардных боев: «Последнюю атаку немцы вели в направлении на м. Вальтеркемен, и она была самая упорная. Немцы освещали русские позиции прожекторами и светящимися ракетами. Стрелки и особенно пулеметы нанесли немцам большие потери и заставили их вернуться в свои окопы»{217}.

Части русского 20-го армейского корпуса, ведя бои в окружении, у дер. Махарце нанесли противнику серьезное поражение.

3 февраля у этой деревни были разгромлены 3 полка германской 42-й пехотной дивизии 21-го армейского корпуса. Части входили в состав 65-й и 59-й пехотных бригад, усиленных 3 батареями.

Отличились части русской 27-й пехотной дивизии.

Наступление частей 106-го Уфимского и 108-го Саратовского пехотных полков на дд. Дальниляс и Серскиляс, занятые германским 138-м пехотным полком, увенчалось полным успехом. Уже к 11 часам обе деревни оказались в руках атакующих. Русская артиллерия, вынужденная (вследствие тактических условий местности) открывать огонь с самых близких дистанций, непрерывно меняла позиции, расстреливая германскую пехоту шрапнелью. Германцы несли огромные потери. По свидетельству очевидцев, целые запряжки германских батарей были перебиты, трупы заваливали шоссе, мешая проезду, канавы и дома были полны убитыми и ранеными.

А к 15 часам, применив комбинированную атаку — фронтальный удар и наступление во фланг противнику по полузамерзшему озеру Серве, русские части выбили германцев из дер. Махарце. Участник боя вспоминал: «Значительная часть немцев… бросилась отступать на д. Махарце; за ними дружно устремились батальоны 108-го и 106-го полков на фронте около 3 км. 19 пулеметов наступали в цепях, останавливаясь на короткое время для обстрела бегущих немцев. Большинство их было перебито; трупы убитых усеяли равнину между д. Серский Ляс и Махарце. По свидетельству немецкого писателя Редерна, поле сражения еще несколько недель спустя представляло ужасный вид. Вслед за пехотой и русские батареи, усиленные к тому времени еще одной, переехали на новые позиции за д. Серский Ляс и открыли огонь по немецкой пехоте, которая появилась у д. Махарце и на опушках леса по сторонам деревни, а также по новой немецкой батарее, которая стала к юго-востоку от деревни… В разгар наступления русских на д. Махарце со стороны г. Августов появилась на шоссе легкая немецкая повозка, конвоируемая двумя кавалеристами… На повозке оказался командир 131-го германского полка, легко раненный в ногу… Немецкий полковник, пока еще был на шоссе, видел смелое наступление русских цепей и не мог удержаться от восхищения. “Вероятно, это наступает русская гвардия?” — задал он вопрос и был удивлен, узнав, что это простые армейские полки… Немцы, более бригады пехоты, были выбиты из д. Махарце, и дорога для отхода корпуса на м. Сопоцкин была освобождена. Трофеями 108-го полка были около 700 человек пленных…»{218}

400 пленных стали трофеями 116-го пехотного Малоярославского полка 29-й пехотной дивизии, содействовавшего атаке.

В результате этого боя взято около 1 тыс. пленных — в т. ч. пионерная (т.е. саперная) рота попала в плен в полном составе, с 3 офицерами и врачом{219}.

Начальник 29-й пехотной дивизии 20-го армейского корпуса генерал-лейтенант А.Н. Розеншильд-Паулин называет цифру в 1200 пленных{220}. Большинство пленных принадлежало к частям 131-го и 138-го пехотных полков. После взятия Махарце брались пленные и из состава других частей, подошедших к полю боя.

Очевидец вспоминал, что их части удалось захватить в плен солдат 97-го пехотного полка 42-й пехотной дивизии 21-го армейского корпуса, которые были ошарашены встречей с русскими, — 12 дней назад они еще были во Франции под г. Аррас, откуда их повезли в Восточную Пруссию и прямо из вагонов бросили в бой.

Значительны были и кровавые потери противника. По воспоминаниям русского участника боев: «Осматривавший на другой день поле сражения начальник связи 108-го полка насчитал более 300 трупов… У пленных находили много карт Франции… Один из пленных сам отдал захваченное им во Франции знамя пожарной дружины г. Аленкур на р. Эн. Знамя было очень похоже на военное, из трехцветного шелка, с золотой бахромой; на нем были вышиты золотом инициалы Французской республики и название дружины… На шоссе и около него валялись русские повозки… и много немецких трупов…»{221}

Германский источник также подтверждает крупные потери сторон: «…силы противника, окопавшиеся на дороге Подсерскиляс — Махарце, сильным ружейным и артиллерийским огнем препятствовали выходу из леса. Между тем левая колонна 78-й резервной дивизии продвигалась по скверным, лесистым дорогам от Сернетки на Махарце, а 59-я пехотная бригада напала со стороны Фронцки. Но противник упорно держался. Потери обоих сторон были весьма значительны»{222}.