Двигаясь всё дальше вниз к выходу из деревеньки по вымощенной камнем улочке, рассматривала те строения, которые можно было увидеть за цветными заборчиками и даже живой изгородью из кактусов.

— Хорошая дополнительная защита собственности от чрезмерно любопытствующих посетителей, — улыбаясь кивнула, проходя мимо, в сторону местной флоры, вымахавшей с меня ростом. — И никакой колючей проволоки не надо.

— Да, — в ответ улыбнулся Андрей, утягивая дальше за собой, — это и своеобразный колорит, и, как ты уже заметила, защита от слишком любопытных туристов и еда. Многие приезжие хотят ближе познакомиться с местными обычаями… Колючки этих растений ужасно доставать: они мелки, мягкие и проникают очень глубоко в кожу.

— Что, было настолько сильное погружение в местную культуру с возможностью протестировать живую изгородь на своём личном опыте? — поинтересовалась, следя за его эмоциями.

Мужчина поморщился, но ответил не совсем то, что я ожидала:

— Да, но, благо, не на своём. У меня для этого есть целая орда отдыхающих, проживающих в наших отелях по всем Канарским островам. Туристы — вот, в данном случае, кто является моими «подопытными».

— Но ты же, вроде, не представитель медицинской страховой, — слегка удивилась его пояснению.

— Нет, страховая не относится к числу моих интересов, но если люди просят помочь, то я им никогда не отказываю, да и весь персонал в отеле всегда с радостью окажет любую посильную помощь. Многие являются нашими постоянными клиентами на протяжении уже долгих лет.

— С кактусами понятно. Ну а какие-нибудь интересные легенды есть, кроме того, что тут квартировались пираты?

— Канарские острова — это одна сплошная легенда.

— Расскажешь? — попросила я оживившись. — Кстати, как долго идти?

— Времени у нас достаточно, так что слушай, — но вместо того, чтобы начать, как Шахерезада, заливаться соловьём, он неожиданно резко остановился и, притянув к себе, нежно поцеловал.

— Что это было? — хрипло спросила, когда меня отпустили.

— Плата за экскурсию и экскурс в историю, — усмехнулся Андрей, чмокнул в нос и пошёл дальше, начиная свой рассказ: — Легенда первая и основная, о которой ты уже наслышана. Когда-то давным-давно, когда, точно не знает уже никто, в этом скрытом от всех глаз ущелье прятались пираты и контрабандисты во главе со своим свирепым главарём. Они нападали на торговые суда и отнимали добычу, а награбленные непосильным трудом сокровища захоронили в одной из скал. И представляешь? Никто до сих пор их так и не нашёл! Так что у нас с тобой есть нехилый шанс разбогатеть!

— Надеюсь, ты сейчас не серьёзно? — хотя сама начала мысленно зазывать удачу, в надежде наложить ручонки на сундук с золотом.

— Отнюдь, — и хитро глянув на меня, добавил: — Правда, для этого придётся облазить все местные гроты и пещеры вдоль и поперёк, или спуститься с аквалангом на дно океана, но это же такая ерунда по сравнению с возможной наградой, ведь так?

— Естественно, — включилась я в его игру. — А с государством придётся делиться?

— Естественно, — в тон мне ответил Андрей.

— Жаль.

— И не говори. Так вот, это основная, так сказать, завлекательная легенда для общей массы туристов, выросших на фильмах «Пираты Карибского моря».

— Но есть ещё и неосновная, так?

— Да. Легенда вторая, душещипательная, для особ романтических. Жила-была дочь местного вождя гуанчей по имени Маска, умница и красавица, практически комсомолка того периода. И всё у неё было вроде как прекрасно, только в один злополучный день девушка бросилась со скалы. Версий, почему она это сделала, множество — от гордыни, по глупости, полюбила испанца, не полюбила испанца, и так до бесконечности. Каждый из гидов ориентируется на свою толпу, делая основной ту версию, которая ближе массам.

— Ну-у-у, Андрюша! — деланно возмутилась я. — Кто так рассказывает душераздирающие истории о безответной любви?

— Всё кратко, чётко и по делу, что тебя конкретно не устраивает?

— Это больше напоминает отчёт патологоанатома, а не легенду с трагическим концом. Где надрыв? Эх, ты совсем не романтик… Сухарь, — констатировала, рассматривая открывающиеся сногсшибательные виды.

— Скажем так, любовь до гроба — это точно не тот вид отношений, который я бы предпочёл.

— Я тоже. Но мы-то сейчас обсуждаем условия «любви» исходя из легенды. И если рассматривать её, то я бы сделала маленькое уточнение — «смотря до чьего гроба».

— Подожди, я тебя сейчас правильно понял? То есть ты бы смогла совершить такой опрометчивый поступок из-за, допустим, неразделённой любви? — Андрей даже остановился, пытаясь заглянуть в мои глаза.

— Сама бы нет, я же не зря уточняла. Но вот помочь тому, кто не хочет эту самую любовь со мной делить, очень даже.

— Какая ты, однако, кровожадная. Учту, — и вновь лёгкий поцелуй.

— Не кровожадная, а справедливая, — поправила его. — И да, об этом стоит помнить всегда. Так что там у нас идёт дальше?

— А дальше по списку Атлантида, — помогая мне спуститься с очередного камня, просветил «гид».

— А она-то тут каким боком? После пиратов и неразделённой любви как-то не очень вяжется.

— Самым что ни на есть прямым. Затерянный в Атлантическом океане архипелаг был знаком европейцам ещё с античных времён, в своих трудах о нём писали разные философы и древние историки. Источниками писаний были рассказы мореплавателей: говорили о нём как о пристанище богов, райском месте и обители блаженных.

— Блаженных? — со смехом переспросила у своего «экскурсовода».

— Да, но не в том смысле, о котором подумала ты. В данном случае имелся в виду человек в высшей степени счастливый.

— Понятно, и что там с этими блаженными было дальше?

— Относительно неплохо у них всё складывалось, — и тут Андрей прервался, перескакивая с камня на камень, быстро перебираясь через небольшой ручей, параллельно помогая мне перейти на другую сторону, и чуть позже возобновил свой рассказ, — до того момента, пока их не решили навестить испанцы, но это я забежал немного вперёд. Так вот, самой большой загадкой является происхождение первых людей этого архипелага. Высокорослые, голубоглазые, с огненно-рыжими волосами, они называли себя «гуанчи», что в переводе означает «дети вулкана», и они реально верили, что являются единственными выжившими после «большого потопа». Именно то, что Канарские острова являются вершинами ушедшего под воду древнего континента, покровителем которого был Посейдон, и натолкнуло учёных на мысль об Атлантиде. Исследователи посчитали, что выжившие гуанчи были атлантами низкого сословия, пасли скот высоко в горах или работали в каменоломнях, а потому они смогли спастись во время катастрофы. Никаких других версий о том, как племена появились на островах, нет: у них не было ни малейших навыков мореплавания, умения строить лодки или суда.