Турецкий слушал, не перебивая. Эльвира Геннадьевна стряхнула с сигареты пепел, поправила на коленях сумочку и продолжила:

— Не буду рассказывать, как он убивался. Это можно представить и так. Но спустя год у Ивана Петровича случилось еще одно несчастье. Его сына, Петю, забрали в армию. Конечно, Иван Петрович мог его отмазать, но не захотел. Он считал, что каждый здоровый мужчина должен отслужить в армии. Но все случилось не так, как ожидал Иван Петрович. Петю отправили в Чечню, и спустя полгода он погиб. Наткнулся на растяжку…

Эльвира Геннадьевна вновь сделала паузу. По напряженному лицу женщины Турецкий понял, что она борется с подступающими слезами. Через некоторое время она сумела взять себя в руки и не заплакала.

— После смерти сына, — продолжила Эльвира Геннадьевна, — Иван Петрович совершенно изменился. Он стал желчным, раздражительным, невыносимым в общении. Он возненавидел весь мир, понимаете?

Турецкий кивнул:

— Понимаю. Ему многое пришлось пережить.

— Из доброго, спокойного человека он превратился в желчного и злого шефа большой организации.

— Простите, что перебиваю, — сказал Турецкий извиняющимся голосом. — Эльвира Геннадьевна, а вы ему кто?

— Я? — удивилась Эльвира Геннадьевна. Затем усмехнулась и сказала: — Ах да, простите, я ведь ничего не сказала о себе. Я его любовница. Любовница Ивана Петровича Кожухина. О наших отношениях мало кто знал, мы никогда не афишировали нашей связи.

— Простите, Эльвира Геннадьевна, а вы… То есть я хочу сказать, у вас уже были отношения, когда…

— Когда умерла жена Ивана Петровича? — Эльвира Геннадьевна покачала головой: — Нет. Я была другом их семьи. Мы с Леной когда-то учились вместе в медицинском. Правда, на разных курсах, она ведь была старше меня. Когда Лена умерла, Иван Петрович стал часто звонить мне, мы с ним подолгу разговаривали. Потом стали встречаться. Нечасто, конечно, а так… изредка. Иван Петрович был очень занятым человеком. Кроме того, мне кажется, что в глубине души он стыдился нашей связи. Должно быть, ему казалось, что он предает память Лены…

— А как к этому относился сын Кожухина?

— Нормально. Он считал, что это помогает отцу держаться на плаву. Но мы с вами отвлеклись. — Эльвира Геннадьевна потушила сигарету в пепельнице и закурила новую. — Мы с вами отвлеклись от главного, — повторила она. — От убийства Ивана Петровича.

— Я вас внимательно слушаю, — сказал Турецкий.

— Год назад Иван Петрович вдруг обратил внимание на одного парня… Сергея Свиридова. Этот парень работал в офисной охране Союза инвесторов. Так вот, однажды Иван Петрович встретил Свиридова в холле, и ему показалось знакомым его лицо. Несколько дней Иван Петрович не мог вспомнить, где же он видел этого парня. А потом вспомнил — на фотографии, которую Петя прислал из армии. Сергей Свиридов был командиром взвода, в котором служил Петя Кожухин. И именно он послал Петю в тот дом… в дом, который был заминирован.

— Откуда Иван Петрович об этом знал?

— Петя писал в письме, что взводный его ненавидит. И что использует каждую возможность, чтобы досадить Пете.

— За что же тот ненавидел Петю Кожухина?

— Ему не нравилось в Пете все. Что он читал много книжек, что носит очки. Что ушел в армию из университета. К тому же у Пети всегда был очень независимый характер. Видимо, причина еще и в этом. Петя писал, что взводный нарочно посылает его в самые опасные места. Понимаете? А ведь тот дом — он был очень опасным местом.

— Ясно, — нахмурился Турецкий. — Так, значит, Свиридов и оказался тем самым командиром взвода?

Эльвира Геннадьевна кивнула:

— Да. Иван Петрович затребовал его личное дело и узнал, что Свиридов служил в Чечне именно в то время, когда погиб Петя.

Женщина замолчала, задумчиво уставившись в какую-то точку на столе. Турецкий некоторое время выждал, потом спросил:.

— И что он сделал дальше?

Эльвира Геннадьевна вздрогнула и подняла глаза на Александра Борисовича:

— Простите, что вы сказали?

— Я спросил: что сделал Кожухин после того, как его подозрения подтвердились?

Эльвира Геннадьевна страдальчески вздохнула:

— Иван Петрович был в ярости. Я никогда не видела его таким злым. Он кричал, что уничтожит этого подонка, что растопчет его, сметет с лица земли. Сказал, что подаст на него в суд, а если не получится, то наймет киллера, чтобы тот расправился со Свиридовым. Он в тот же день вызвал к себе начальника службы охраны и приказал немедленно вызвать к нему Свиридова. Но в тот день парень отпросился с работы — его беременную жену клали в больницу. Узнав о беременной жене, Иван Петрович немного остыл. Но ненадолго. Он слишком сильно любил Петю, чтобы простить Свиридову его смерть.

— Но ведь доказательств того, что именно Свиридов был виновен в смерти Пети Кожухина, не было.

Эльвира Геннадьевна едва усмехнулась:

— Прямых — нет, но косвенные… Да вы знаете, по большому счету, Ивану Петровичу и не нужны были доказательства. Ему хватало фотографии и письма. В общем… — Лицо Эльвиры Геннадьевны слегка побледнело. — В тот же день Иван Петрович отдал распоряжение уволить Сергея Свиридова. Уволить за прогул.

— А что же начальник службы охраны? Он ведь сам отпустил Свиридова к жене.

— А что он мог сделать? Слово шефа — закон.

— Н-да, — задумчиво произнес Турецкий. — Приятного в этой истории мало.

— Разумеется, — сказала Эльвира Геннадьевна. — В этой истории вообще нет ничего приятного. Но вы еще не знаете ее продолжения. Сергей Свиридов оказался парнем с характером и подал на Ивана Петровича в суд. Можете себе представить, в каком бешенстве был Иван Петрович, когда узнал об этом?

— Догадываюсь.

— После этого между Сергеем Свиридовым и Иваном Петровичем Кожухиным началась настоящая война. Свиридов устроился на работу в другую фирму, но Иван Петрович позвонил туда и наговорил о парне всяческих небылиц. Сами понимаете, Ивану Петровичу не могли не поверить. Все-таки председатель Союза инвесторов России.

— Представляю, как их удивлял тот факт, что о судьбе простого сотрудника охраны хлопочет такой большой человек.

— Этого я не знаю, — сказала Эльвира Геннадьевна. — Факт то, что Иван Петрович решил во что бы то ни стало уничтожить мальчишку. Но однажды… — Она затянулась и выпустила дым через подрагивающие ноздри. — Однажды случилось непредвиденное. Мы тогда с Иваном Петровичем были у меня на даче. Он отпустил охрану… И в ту же ночь… — Эльвира Геннадьевна нервно провела ладонью по щеке. — В ту ночь Свиридов прокрался к нам в спальню. Когда мы проснулись, он сидел в кресле и смотрел на нас. А в руке у него был… пистолет. Это было ужасно.

Женщина замолчала, собираясь с духом, чтобы продолжить свой рассказ. Турецкий ее не торопил. Наконец ей это удалось.