– Руби, что мы делаем?

Она убрала прядь волос за ухо и хихикнула.

– Это ты пришел в мой номер. Думаю, мы оба немного пьяны. Сам скажи.

– Мне… хочется увидеть больше.

Она посерьезнела.

– Мне тоже.

– Но, может быть, сегодня неподходящий случай. Мне не следует прикасаться к тебе. – Может быть, если я произнесу это сто раз, я в это поверю. – Мы пьяны, а я хочу быть трезвым, когда…

Она закрыла глаза с очевидным разочарованием. А потом что-то изменилось: Руби распахнула глаза, взглянула на меня и на ее лице изобразилось лукавство. Она отошла к кровати и сняла покрывало.

– Но если бы ты был трезвым, как бы ты прикоснулся ко мне? – спросила она, аккуратно складывая покрывало и убирая его в ящик.

Не думая, я выпалил:

– Отчаянно, – и сделал шаг к ней.

– Грубо?

– Я… нет, – бессвязно произнес я. – Я бы никогда…

– Мне нравится мысль о том, что ты прикасаешься ко мне грубо, – перебила она, успокаивая меня своей улыбкой. – О твоих больших нежных руках, дрожащих, стремящихся коснуться меня, и ты такой нетерпеливый.

– Пожалуй, да, – признал я, и когда она взглянула на меня в ожидании продолжения, я добавил: – Да, точно да. – Я едва дышал, мои руки тряслись. – Я постараюсь быть осторожным, но не думаю, что у меня это получится.

Она задвинула ящик бедром и сделала шаг ко мне.

– Ты сорвешь с меня одежду до того, как мы окажемся в постели, – сказала она, играя с лямкой своего топа и ожидая, что я остановлю ее.

Но я не мог.

Проведя ладонями по груди и животу, она взялась за край топа и потянула его вверх… сняла.

Мое сердце остановилось, и когда оно снова забилось, оно, казалось, увеличилось в размерах раз в десять и колотилось в десять раз быстрее.

Руби уронила ткань на пол, не отводя взгляда от моего лица.

Я увидел ее обнаженную грудь, роскошные изгибы, маленькие розовые соски и прекрасную светлую кожу. Сглотнул, пытаясь совладать со своим безумным пульсом. Я хотел прикоснуться к ней, поцеловать ее. Лечь на нее, двигаться в ней.

Она сделала шаг назад, потом отвернулась и подошла к кровати.

– Руби. – Я не хотел сказать ничего осмысленного. Просто произнести ее имя. Почти как молитву.

– Ты трогаешь мои груди так, словно знаешь их до последней клеточки. – Она снова повернулась ко мне лицом и провела ладонями по пышным выпуклостям, сдвигая их и пощипывая розовые верхушки. – Посасываешь их. Словно ты голоден.

Господи.

– Я голоден.

– Тебе нравятся мои груди. Ты сходишь по ним с ума.

Я чуть не подавился. Никогда в жизни я не играл в такую игру.

– Правда?

– Ага. Тебе нравится тереться о мои груди.

Я залился краской, брюки стали мне тесны.

– Тереться?

– Членом.

Мой рот наполнился слюной, и я уставился на ее губы, представляя, как она целует меня… там.

– Но прямо сейчас ты хочешь увидеть меня голой. – Это был вопрос, но звучал он как утверждение.

Она подцепила край шорт большими пальцами, дразня меня.

Я чуть не зажал рот рукой, чтобы не застонать. Алкоголь сделал меня смелым.

– О да.

Она потянула шелковую ткань вниз, соблазнительно покачивая бедрами. Белья на ней не было, и ее обнаженное тело было гладким, нежным. Я никогда в жизни не видел ничего более прекрасного.

– Тебе нравится смотреть на меня, – сказала она, но это был не вопрос. Без сомнения, на моем лице были написаны все мои мысли.

Как же я хотел лечь на нее, быть нетерпеливым и грубым, в точности как она описала.

Тяжело сглотнув, я сказал:

– Я хочу смотреть только на тебя, милая.

Руби легла на кровать, устроившись посередине матраса, и раздвинула ноги.

– Ну так… смотри.

Я без капли стыда уставился между ее ног. В ушах пульсировала кровь, и мне пришлось прислониться к шкафу, чтобы не упасть.

– Господи.

Она провела пальцами по ногам от коленей к бедрам. А потом по влажной промежности.

– На вкус я тебе тоже нравлюсь, – прошептала она.

Я сглотнул и кивнул. Это самая приятная штука в мире.

– Но ты меня дразнишь.

Я взглянул в ее лицо, слыша лукавство в ее голосе.

– Неужели?

– Да, – простонала она. – Это ужасно. Ты заставляешь меня умолять, я так хочу почувствовать твой рот на своем клиторе.

На ее клиторе? У меня закружилась голова. Ситуация быстро выходила из-под контроля.

– Что?.. То есть как я это делаю?

Пожав плечами, она ответила:

– Целуешь мои бедра и вот здесь. – Она показала между ног, где именно. – И лижешь меня. – Ее указательный палец скользнул ниже, блестящий от влаги. – Видишь, я совсем мокрая?

Я чуть не прыгнул на кровать. Мой голос был едва слышен:

– О да.

– Вот так ты меня дразнишь. Не лижешь меня вот здесь. – Она переместила палец чуть выше, лаская клитор. – По крайней мере, пока я не начну кричать и умолять.

Я сделал шаг вперед.

– Очень некрасиво с моей стороны.

Руби хихикнула и улыбнулась.

– Так и есть.

Я чувствовал, как кровь стучит у меня в ушах, наконец понимая, какой властью я обладаю над ее телом. Только взгляни. Невозможно не видеть, как она реагирует на меня.

– Но это лишь потому, что мне нравится наблюдать, как розовеет твоя кожа от желания, дорогая.

Ее губы приоткрылись, и она резко выдохнула.

– Я и правда хочу этого.

– Недостаточно сильно, – сказал я. – И я бы предпочел попробовать на вкус твои бедра.

Ее бедра приподнялись, и пальцы послушно двинулись туда, куда я сказал.

Сердце молотом стучало у меня в груди. Я так хотел присоединиться к этой игре.

– У тебя идеальная грудь.

Она застонала, прикрыв глаза.

– Я всегда кладу ладонь тебе на грудь, когда целую тебя там.

– О да, – согласилась она, скользнув рукой вверх по своему телу и накрыв ладонью одну грудь. – Мне это нравится. Но сколько можно меня дразнить, ты сводишь меня с ума. Пожалуйста, позволь мне почувствовать тебя.

– Только мимолетный поцелуй, дорогая.

Со стоном облегчения Руби снова провела пальцами по клитору и вскрикнула.