Кевин переключил внимание на главный корпус, где располагались администрация, кухня и ресторан. Женщины парами и по трое не спеша шли в сторону ресторана. Пока Кевин не заметил среди них ни одной, чья походка напоминала бы уверенную, решительную поступь Синтии. Но это само по себе еще ничего не значило. На протяжении последнего часа он не раз видел, как официантки катили к какому-нибудь бунгало закрытые тележки с едой. Кевин рассудил, что если сестра Джордана все-таки в санатории, то одна из тележек предназначена ей.

Он нахмурился и изменил позу, отчего ветка под ним жалобно хрустнула. С какой стати он засомневался в том, что Синтия здесь? У него не было никаких оснований для сомнений, кроме собственной интуиции. Беда в том, что, когда дело касалось Синтии, интуиция могла Кевина и обмануть. Это началось в тот день, когда Синтия набросилась на брата, а Кевин бросился защищать босса. Синтия тогда разрыдалась. Кевин привык считать себя невосприимчивым к женским слезам, но слезы Синтии на него подействовали. Возможно, потому, что ее слезы не были проявлением слабости, рыдала она так же яростно, как дралась. И она не пыталась слезами привлечь к себе внимание или добиться своего. Только что она дралась так, словно от этого зависела ее жизнь, а через минуту вдруг разрыдалась. Кевин не придумал ничего другого, кроме как обнимать ее до тех пор, пока она не успокоилась.

Видно, она по-настоящему любила этого подонка Тафта, подумал Кевин. Он знал, что такое предательство со стороны любимого, вот почему Кевин взялся лично следить за Синтией. И она его засекла. Охранник, как и телохранитель, если он настоящий профессионал, никогда не позволяет себе личных чувств по отношению к охраняемому. Кевин допустил ошибку и теперь за нее расплачивается.

Вполголоса выругавшись, Кевин снова поменял позу. До чего же неудобно сидеть на дереве! К тому же он с каждой минутой все больше укреплялся в подозрении, что напрасно мается на этой чертовой ветке. Синтия Хэйуорд, судя по всему, не покажется возле главного корпуса, вероятно, она спокойно сидит в своем бунгало, где Кевин мог бы найти ее ночью без особого труда.

Дождь прекратился, но сквозь плотные тучи не проглядывало солнце, так что не было никакой возможности понять, скоро ли оно сядет. Кевин готов был считать не то что минуты – секунды до этого момента. С заходом солнца активные передвижения обитателей санатория прекращалась, и это означало, что Кевин сможет проникнуть в административное здание и узнать наконец, в каком бунгало остановилась Синтия Хэйуорд. На то, чтобы найти нужное бунгало и удостовериться, что Синтия там, Кевин отводил себе час. После этого… пожалуй, он сможет даже вздремнуть до приезда фургона. На этот раз он уж постарается, чтобы Принцесса не узнала, что он за ней следил.

Глядя, как с Бет сползает на пол полотенце, Джордан отстраненно отметил, что никогда еще его кровь не неслась по венам с такой бешеной скоростью. Кожа Бет в мягком свете настольной лампы казалась фарфоровой. Джордан точно знал, какой она будет на ощупь – прохладной и чуть-чуть влажной. Даже на расстоянии он чувствовал аромат мыла.

На задворках сознания Джордана билась мысль, что он пришел в спальню не просто так, а с какой-то целью, но сама эта цель начисто вылетела у него из головы, стоило ему только посмотреть на Бет. Она стояла обнаженная, и Джордан точно знал, что может овладеть ею в любую секунду – для этого ему достаточно только сделать три шага. От этой мысли у него вскипала кровь.

– Джордан…

Он должен овладеть Бет на этой кровати. Немедленно. Эта мысль вывела его из оцепенения. Джордан сделал три шага и преодолел разделявшее их расстояние.

Но он планировал что-то другое… Джордан попытался вспомнить детали разработанного им плана. Он пришел сюда, чтобы… Вспомнил! Пригласить Бет на свидание! Но вот куда? Этого он не мог бы вспомнить даже под страхом смерти.

– Джордан…

Он понял, что, если Бет будет смотреть на него таким взглядом, никакого свидания не будет. Она облизнула губы, шагнула ближе и положила ладонь на его грудь.

– Я собиралась…

В мозгу Джордана зазвучал сигнал тревоги. В голосе, во всем поведении Бет сквозили робость и неуверенность, которые не были присущи ни Лилии, ни Дженни, ни русалке. Если это очередная фантазия, подумал Джордан, нужно пресечь ее в зародыше.

– Ты что-то уронила, – сказал он.

Бет опустила взгляд, но до этого Джордан успел заметить в ее глазах удивление и еще что-то – смущение? обиду? Он наклонился, поднял полотенце и вручил ей. Пока Бет оборачивала полотенце вокруг тела и аккуратно подтыкала концы над грудью, Джордан понял: перед ним Бет. Ни Лилия, ни Дженни, ни Русалка не отличались робостью, но Бет – другое дело. А он только что причинил ей боль. Джордан знал, что должен срочно исправить положение. Ему хотелось привлечь Бет к себе и крепко обнять, но он боялся, что если прикоснется к ней, то уже не совладает с собой. Однако он должен был как-то стереть выражение боли из ее глаз.

– Бет, посмотри на меня. – Их взгляды встретились. – Хочу, чтобы ты знала: больше всего на свете мне хочется сейчас заняться с тобой любовью.

– Тогда почему ты поднял полотенце?

– Потому что в лагуне я был с тобой груб, а еще мне кажется, что нам обоим нужно отдохнуть от… от твоих исследований. Вообще-то я собирался пригласить тебя на свидание.

– Н-на свидание? – опешила Бет.

У нее был такой тон, будто она ни разу в жизни не ходила на свидания. У Джордана вдруг резко поднялось настроение. С тех пор, как Бет сошла по трапу его личного самолета, он впервые почувствовал, что преимущество, пусть даже небольшое, на его стороне. И он собирался этим воспользоваться.

– Что, в твоем исследовании это слово не упоминалось? Свидание – это когда мужчина приглашает женщину в ресторан или, к примеру, на танцы. Такой, знаешь ли, старомодный способ узнать друг друга.

– Мне приходилось ходить на свидания, – буркнула Бет.

Джордан усмехнулся.

– Тебе не кажется, что мы с этим делом опоздали? – осведомилась Бет. – Мы же знаем друг друга.

– В библейском смысле слова – да, определенно. Но во многих отношениях мы друг друга совсем не знаем. Например, какой твой любимый сорт мороженого?

– Ромовое с изюмом.

– Чего ты больше всего боишься?

– Высоты.

– Да, это я уже знаю. Но вот насчет мороженого… я думал, что ты любишь клубничное.

Бет, нахмурившись, задумалась над его предложением. Наконец она спросила:

– Это свидание не будет считаться чьей-то очередью?

– Слово скаута! – торжественно заверил Джордан.

И все-таки она колебалась.

– Док, я всего лишь приглашаю тебя на свидание. Я хочу, чтобы мы куда-нибудь пошли вместе. Речь идет всего об одном вечере, я же не предлагаю тебе стать моей женой. Побудем вдвоем, а Лилия, Дженни, русалка и прочие пусть остаются в этой комнате с потерпевшими кораблекрушение моряками.