– Уходи, – проговорила Сэнди дрожащим голосом. – Одевайся и уходи. И не возвращайся. Теперь уже ни под каким предлогом.

Тень боли промелькнула у него на лице и исчезла:

– А ты не перебарщиваешь?

– Я? – сосущий холодок в сердце испарился от вспышки обуявшего ее гнева. – Неужто я так похожа на круглую идиотку? Марч знал, что ты здесь. Ручаюсь, что знал. Он нисколько не колебался, когда попросил тебя к телефону, понимая, что ты лежишь рядом со мной и тебе достаточно протянуть руку. Так откуда он знал? – Она сжала кулаки. – Только в том случае, если ты его предупредил, будучи уверенным, что останешься у меня на всю ночь. Ты заранее настроился на то, что соблазнишь меня. И шел именно с этим настроением.

Он побледнел:

– Да. Именно с таким настроением я и шел сюда, Сэнди. Не буду тебя обманывать.

Она скрестила руки на груди, пытаясь унять дрожь:

– Ты решил таким образом переубедить меня, заставить принять другое решение? Ты понимал, что я еще не готова, но все равно… – она нервно засмеялась. – Черт возьми! Ты играл со мной, как кошка с мышкой, не дав мне опомниться, осознать, что происходит. Ты прикидывался таким честным, искренним, открытым. Веселился, как мальчишка… ты даже соизволил немного рассказать про Бандору, и я заглотила наживку, как рыбешка. Ты ведь знал, что я буду слушать, раскрыв рот? Потому что мне страшно хочется узнать побольше о тебе и обо всем, что имеет к тебе отношение.

– Конечно, я понимал, что тебе захочется послушать что-то обо мне, – Джордан встал с постели и направился в ванную. Немного погодя он вернулся с одеждой, которую сорвал с себя возле камина, и начал одеваться. – Я пустил в ход все уловки, лишь бы остаться с тобой на ночь. – Застегивая рубашку, он посмотрел ей прямо в глаза. – Я и впредь буду использовать любое доступное в данную минуту оружие только для того, чтобы остаться рядом с тобой, пока не схватят Кемпа. Потому что, как уже говорил, не могу допустить, чтобы тебе грозила опасность.

– А я говорила, что не желаю, чтобы мною вертели как тряпичной куклой. Очевидно, я совершила ошибку, – Сэнди сухо засмеялась. – Господи, до чего же я глупа. Казалось бы, могла уже научиться. Так нет. Но ты замечательный учитель, Джордан. Вернее, был. Кажется, на этот раз я кое-что начала понимать, как говорится, вижу свет в конце туннеля. Правильно ты заметил вчера: нельзя быть слишком доверчивой.

– Надо ли напоминать тебе о том, в каких чрезвычайных обстоятельствах мы оказались? Что у меня не было другого способа оградить тебя от опасности. – Он испытующе посмотрел на нее. – Похоже, ты не в состоянии это понять. – Улыбка его была полна горечи. – Впрочем, я и не надеялся на лучший исход дела. – Застегнув ремень, он надел ботинки. – И когда шел сюда, боялся, что потеряю все.

Губы Сэнди сжались:

– Не зря, по крайней мере. Если ты решился использовать излюбленные методы сейчас, зная, что тем самым можешь окончательно разрушить наши отношения, значит, ты и в другой раз пустишь их в ход, лишь бы добиться своего.

– Ты действительно так считаешь? – Джордан недоверчиво покачал головой. – Не может быть, чтобы ты так думала. По-моему, каждый из нас получил то, чего жаждал.

На какой-то момент гнев и возмущение отступили – настолько отчетливыми были горечь и боль, которые он переживал. Но очередная волна гнева снова захлестнула Сэнди, ослепляя ее, не давая возможности правильно оценить происходящее. Она не должна вслушиваться в то, что говорит Джордан, вникать в то, что он переживает. Он попытался манипулировать ею, лепить ее, как Пигмалион Галатею.

– А почему я должна тебе верить?

– Ты ничего не должна. Я и не жду этого. С моей стороны было бы глупо надеяться, что ты согласишься на очередной мой заход. Тем более что ты обо всем меня предупредила.

– Да, предупредила.

– Так что теперь мне уже нечего терять, – Джордан вдруг улыбнулся непонятной улыбкой. – И я имею право делать то, что считаю нужным. Теперь мне не придется ходить перед тобой на цыпочках и бояться, что ты меня в чем-то будешь подозревать.

– Я и думать о тебе не собираюсь.

Господи! Если бы это было правдой. Она еще долго будет истекать кровью. Дольше, чем в первый раз. Поэтому-то и надо прибегнуть к единственно верному средству: прижечь рану.

Джордан побледнел еще сильнее, но продолжал улыбаться:

– Отлично. Тем самым ты развязываешь мне руки и значительно упрощаешь дело. – Он развернулся на каблуках. – До свидания, Сэнди. Закрой за мной дверь.

Выйдя следом за ним из спальни, она молча смотрела, как он идет через холл. Камин уже догорал. Пылающие угли бросали мрачноватый отсвет на лицо Джордана, придавая ему несколько демонический вид. Отворив дверь, он обернулся:

– На тот случай, если тебя интересует этот вопрос. Кемп вышел из автобуса, не доехав до конечной станции, где-то на полпути между Нью-Йорком и Сент-Луисом. Как он будет добираться дальше, никто не знает. То ли самолетом, то ли поездом, то ли другим автобусом. Во всяком случае, твои любимые полицейские не сумели угадать ход его мыслей и не в состоянии ответить, где он находится сейчас. Они упустили его. – Он смотрел прямо на Сэнди. – Кемп может оказаться здесь и через два дня и через два часа. Я приказал людям Марамбаса охранять лестницу и подходы к дому. Но все равно: не открывай дверь никому, не убедившись, кто за ней. Ни одному человеку.

– Не буду, – прошептала она. – А теперь уходи, Джордан.

– Ухожу, ухожу. – Он еще раз окинул ее взглядом от ореола светлых волос вокруг ее головы до длинных ног, которые просматривались сквозь легчайший шелк халата. – Но не для того, чтобы оставить тебя на произвол судьбы. И если уж выбирать, то я скорее готов расстаться с тобой навсегда, нежели дать погибнуть от руки маньяка. Этот турнир я обязан выиграть.

– Не вмешивайся в мои дела. Сражение затеял не ты. И тебя больше не касается все, что со мной происходит. Понял? Я не хочу, чтобы ты совал нос…

Но Джордан уже не слышал ее. Дверь за ним захлопнулась.

Гудение лифта заставило Сэнди подойти к двери и запереть ее. Прижавшись горящей щекой к прохладному отполированному дереву, она застыла в неподвижности. Боже, как тяжело. Даже дышать трудно. Вздох переходил в рыдание. Но она не будет плакать. Со временем ей станет легче. Боль уйдет вглубь. Просто надо вспомнить, каким образом ей это удавалось до того, как снова появился Джордан. Жить, ни о чем не думая: минуту за минутой, час за часом. Надо повторять про себя это магическое заклинание. Беда только в том, что прежде она не знала того Джордана, который открылся ей сейчас: нежный, веселый, трепетный.

Оторвавшись от двери, она медленно, с трудом передвигая ноги, двинулась в комнату. Джордан нарушил обещание, он обманул ее. Значит, тот Джордан, которого она узнала теперь, такой же обманщик, что и Джордан прежний? Как же вообще узнать, где искренность, а где притворство?