Марк шокировано посмотрел на меня.

— Не может быть!

— Давай, ты потом будешь удивляться, а то что-то совсем мне хреново.

Ракета подскочил ближе.

— Ты, колдун?

— Угу. Можно и так сказать, — хмыкнул в ответ, скривившись от боли.

— Почему тогда не умеешь лечиться? Нет. Не отвечай. Скажи лучше, что именно ты делал и как?

Объяснил.

— Примерно так, — развел руками в стороны.

Даже от такого простого движения потемнело в глазах.

— Ну и остолоп. Энергию нужно сначала преобразовать. Иначе в пустую израсходуешь, а потом, пойди, восстанови вновь.

Щуплый глумливо хихикнул, но промолчал, а я пожал плечами.

— Я вообще-то не лекарь.

— Я тоже, но это ведь основы.

— У меня другие были. До восстановления и заживления ран как-то не дошло.

— Ладно. Давай попробуем. Будешь делать только то, что я тебе говорю. Сконцентрируйся. Не обещаю быстрого результата, но попробовать стоит. Самому интересно, что получится.

После нескольких неудачных попыток, ощутил, как начало что-то получаться. Что бы восстановить самые серьезные повреждения, потребовалось все оставшееся время до отбоя.

— Дальше сам справишься, — произнес Марк, с любопытством поглядывая на меня, — завтра поговорим.

Было видно, что у него накопилась уйма вопросов.

— Ракета, ты же понимаешь, что об этом...

— Не идиот, — усмехнулся Лебедев, — но завтра я буду ждать подробностей. Считай, что твой рассказ — плата за мою сегодняшнюю услугу.

— Договорились.

Не успели мы с Утесом и Щуплым перекинуться и парой слов, как в камеру вернулся Хорек. Я прикинулся «умирающим» и откинувшись на подушку, показательно застонал.

Гуль обрадовавшись, что я нахожусь в подобном состоянии, и расправа над ним откладывается, бодро пропилил к своей койке, не забыв кинуть на меня неприязненный взгляд.

На следующее утро Ракета первым делом прибежал к нам в камеру. До завтрака оставалось полчаса. Для нормальной беседы — мало, но ничего не поделаешь.

— Говори, — нетерпеливо произнес Марк, как только мы остались наедине. — Ты ведь меня видеть хотел не только для того, чтобы я помог тебе устранить последствия избиения?

— Хочу предложить тебе присоединиться к нашей небольшой компании...

— Зачем мне это делать?

— Затем, что я разблокирую твои способности.

— Откуда мне знать, что ты не врешь или не подослан самим Топорин.

— Поверить на слово.

— Ха-ха. Слишком все это подозрительно выглядит. Чтобы обычный заключенный игнорировал защиту «Изморози»? Чушь полнейшая!

— Ты прав, я не совсем обычный, только вот ни Вячеслав Геннадьевич, ни те, кто меня сюда засунули, не знают о моих уникальных способностях.

— Засунули? — насторожился Ракета.

— Ага. Прямо как тебя. Разреши представиться: Станислав Новиков. Оперативник из ДМБ, — подумал пару секунд, стоит говорить или нет, но все же решился, — Видящий.

Пораженное лицо Марка нужно было видеть. Я даже усмехнулся, наблюдая за его растерянностью.

— Я так понимаю, ты в курсе, кто я такой? — прошептал Ракета, нервно дернувшись.

— Да.

— Откуда? Вряд ли тебе показывали мое личное дело в департаменте.

— Нет, конечно. Твое лицо показалось знакомым. Случайно вспомнил, что видел вашу совместную фотографию на столе у Ольги.

— Что? — встрепенулся Лебедев. — Ты знаешь мою жену?

— Угу.

— Как она? Где?

— Нормально все, — Ответил уклончиво, — в больнице работает. Меня вот подлатала в свое время.

— Вы общаетесь?

— Не то, чтобы очень.

Врать не хотелось, но и говорить больше положенного я не собирался. Мужик и так натерпелся, а тут я со своей правдой. Оно ему нужно?

— Понимаешь, Марк, Ольга тебя похоронила.

— Это как?

— А так. Было опознание. У обгоревшего жмурика обнаружили твои часы и еще кое-какие вещи.

— Откуда знаешь?

— Зашел как-то разговор на эту тему. Вот Виктуков и проговорился.

— О-о, Артур, помню. Ты у кого под началом?

— У Митина.

— Значит в разведке и поиске, — поскреб щетинистый подбородок Марк. — Там, кстати, друг мой должен работать, Макс Вестников.

— Крыса твой Вестников.

— Чего?

— Того. Это он меня сюда упек.

— Не может быть! — встрепенулся Лебедев, неверяще таращась на меня.

— Может. Думаю и насчет тебя тоже он постарался.

— Да на кой черт ему это нужно?

— Мотивов может быть много: деньги, зависть, амбиции...

— Ты уверен?

— Куда уж больше. Он вчера к Топорину приходил. Точнее, даже не к нему, а ко мне. Самое смешное, что ни у него, ни у его хозяев на меня ничего нет. Влетел по глупости. Вестникова из-за меня понизили, он обозлился и... вот результат.

— Это уже полный беспредел, — возмутился Лебедев.

— Согласен, но у Макса чуйка все же неплохо работает. Он просек, что Антипов меня не просто так к себе приблизил. Думал, тут, в «Изморози», я себя выдам. Не получилось, так что он приходил сказать, что я отработанный материал и меня в скором времени... — провел я ребром ладони по горлу.

— Блядь! — вскочил с места Ракета. — Твари! Может получится пару недель продержаться?

— А что через пару недель?

— Не поверишь. Проверка, да не абы какая, а от ДМБ.

— Тогда понятно, чего они так торопятся. Не резон меня в живых оставлять, да и тебе вряд ли повезет.

— Я надеялся, что Топорин про меня забудет, и я смогу незаметно столкнуться с кем-нибудь из знакомых. Говорят, сама Саворская приедет мед. блок инспектировать.

— Ника? Ее еще в этом гадючнике не хватало, — заволновался я.

— Ника? Ты что, с Саворской на короткой ноге? Она же еще та стерва!

— Неужели? Мне так не показалось. По-моему, вполне адекватная женщина.

— А-ха-ха, адекватная? Ты бы видел, что в отделе творилось, когда они с Теслер сцеплялись.

— Богдану не тронь.

— Чего так, нравится? — усмехнулся Марк. — Ты с ней поосторожнее, она Темная, а они — себе на уме. Дам бесплатный совет, если выберемся, держись от Теслер подальше, целее будешь.

Поморщился. Какое-то предвзятое отношение у Лебедева к темным.

— Не получится. Мы с Бодей напарники.

— Чего? Это кто тебе так удружил?

— Митин, но я не жалуюсь. Мне нравится с ней работать.

— Саворская, Теслер, ты еще скажи, что Улыбка к тебе благоволит.

Пришла моя очередь ржать.

— Я бы так