«Приехав сюда, я почувствовал буквально на своих плечах, как тяжела обстановка. Раньше, бывало, спрашиваешь о человеке, как он поживает, где работает? Сейчас, увы, я сразу выучился применять эту печальную формулу: «А у него все в порядке?»

…Рассказывая свои впечатления о процессе правотроцкистского блока, КОЛЬЦОВ говорил:

«Подумать только, председатель Совнаркома Рыков был корреспондентом паршивого «Социалистического вестника» и делал ставку на несчастного Дана. Или Чернов — один из весьма крупных государственных чиновников. Выезжает впервые за границу на один месяц и успевает быть завербованным, аккуратно заполнить шпионские анкеты, получить кличку «Рейнгольда» и все это запыхаясь от спешки, в несколько дней. В Москве к Чернову является Райвид, кличет его как собаку «Рейнгольд», а наш нарком — ручки по швам. Или Раковский. Выезжает в Токио на 8 дней и быстро становится японским шпионом».

По ряду агентурных сообщений Кольцов неоднократно присутствовал, когда его брат, художник Борис Ефимов, высказывал неприкрытые антисоветские настроения и взгляды.

Начальник 4-го отдела 1-го управления НКВД

старший майор государственной безопасности Кобулов».

Михаил Кольцов, арестованный 14 декабря 1938 года, на суде отказался от данных им на следствии показаний, объяснив, что они были даны им под пытками. Был приговорен 1 февраля 1940 года к высшей мере наказания. Посмертно реабилитирован.

Но часто НКВД приходилось обращать свой взор и на хозяйственные проблемы, где становилось ясно — на фоне обычного разгильдяйства никакой контрреволюции не надо. Но об этом, разумеется, в такой форме никто говорить не смел…

«23 октября 1938 г.

По сообщениям с мест, в ряде областей отмечается значительная порча зерна нового урожая.

1. В Оренбургской обл. на элеваторах и пристанционных пунктах на 15 октября с. г. скопилось свыше 540 тыс. т хлеба, принятого в счет хлебопоставок. На площадках и в буртах сложено до 95 тыс. т. На станциях Теренсай, Чебеньки, Сорочинская, Платовка, Карбала, Сагаряк и Ново-Сергиевка Оренбургской железной дороги на земле лежит до 9721 т зерна. Зерно на земле и на площадках ничем не прикрыто, брезенты отсутствуют, хлеб от дождя и сырой погоды портится. Скопление хлеба объясняется невыполнением железной дорогой плана подачи вагонов: в сентябре не додано 1500 вагонов, в октябре, при плане в 4200 вагонов, к 15 октября дано только 2037 вагонов. В сентябре должно быть вывезено 127 900 т, отгружено же 92 600; в октябре, при плане вывоза в 91 923 т, за пятнадцать дней отгружено 33 339 т зерна.

С другой стороны, областные организации не уделяют внимания к изысканию дополнительной складской площади и к окончанию строительства складов, хотя строительный материал имеется. Вместо 29 складов, емкостью в 58 тыс. т, построено только 4 склада, емкостью 7 тыс. т; не закончено строительство Саринского и Заглядинского элеваторов. Местами стихийно и не без ведома Облзаготзерно начинают возникать глубинные пункты. В Ташлинском районе в 90 км от железной дороги уже скопилось до 80 тыс. т зерна.

2. Одновременно в Омской и Новосибирской областях, в Красноярском и Алтайском краях также имеет место значительная порча зерна нового урожая на колхозных токах. Намолоченное зерно лежит в поле под открытым небом, не провеивается, не просушивается, на токи заходит скот, разбивает вороха зерна, втаптывает его в землю.

Выборочной проверкой установлено: а) по 15 колхозам 6 районов Новосибирской обл. совершенно испорчено свыше 10 тыс. ц зерна нового урожая; б) на колхозных токах Исетского района Омской обл. лежит около 200 тыс. ц зерна; по 5 колхозам выявлено 1150 ц сгнившего зерна; в) по колхозам трех районов Алтайского края испорчено до 37 тыс. ц зерна; г) по 4 колхозам двух районов Красноярского края испорчено свыше 1 тыс. ц зерна.

Основной причиной порчи зерна на колхозных токах является неорганизованность уборочных работ. Некоторые руководители районов порчу воспринимают как неизбежное явление, с которым невозможно бороться.

Зам. народного комиссара внутренних дел Союза ССР Берия».

18 января 1938 года нарком внутренних дел Ежов собрал экстренное совещание, на котором сообщил подчиненным, что первоочередной задачей сейчас становится выявление бывших членов партии социалистов-революционеров, занимающихся контрреволюционной деятельностью. Да и просто бывших эсеров, как таковых. Причиной стала полученная наркомом записка Сталина: «Сообщаю для ориентировки, что в свое время эсеры были очень сильны в Саратове, в Тамбове, на Украине, в армии (комсостав), в Ташкенте и вообще в Средней Азии, на Бакинских электростанциях, где они и теперь сидят и вредят в нефтепромышленности». Вождь гневался на Ежова за то, что тот позволяет эсерам, будь они левые или правые, водить НКВД за нос, и требовал в ближайшее время представить ему списки бывших эсеров, которые находятся на военной службе и в гражданских учреждениях.

«Сталин — Ежову 17 января 1938 года

1. Линия эсеров (левых и правых вместе) не размотана. Фишман, Паскуцкий водят НКВД за нос. Если бы Белов сам не стал разматываться по линии эсеров, НКВД сидел бы в потемках. Белов сказал кое-что, но не все сказал. Паскуцкий, Урицкий и Фишман должны дополнить Белова. Нужно иметь в виду, что эсеров в нашей армии и вне армии сохранилось у нас немало. Есть у НКВД учет эсеров («бывших») в армии? Я бы хотел его получить и поскорее. Есть у НКВД учет «бывш.» эсеров вне армии (в гражданских учреждениях)? Я бы хотел также получить его недели через 2–3.

2. Что сделано по выявлению эсеров на основании известного показания Рыскулова?

3. Что сделано по выявлению и аресту всех иранцев в Баку и в Азербайджане?

4. Сообщаю для ориентировки, что в свое время эсеры были очень сильны в Саратове, в Тамбове, на Украине, в армии (комсостав), в Ташкенте и вообще в Средней Азии, на Бакинских электростанциях, где они и теперь сидят и вредят в нефтепромышленности.

Нужно действовать поживее и потолковее.

5. Очень важная задача: укрепить области ДВК новыми чекистскими силами со стороны. Это гораздо важнее, чем укрепление областей Казахстана, которое можно сделать в следующую очередь».

21 мая 1938 года Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) СССР принял особую инструкцию, которая предписывала так называемым «милицейским тройкам», созданным тремя годами ранее, отказаться от кампанейщины и массовых облав на «врагов народа» и тех лиц, кто попадал под категорию «социально опасные». Аресты следовало проводить в рабочем порядке, повседневно и буднично. Отмечалось, что система «кампаний по выявлению», а также установленные лимиты на осуждение всевозможных внутренних врагов способствовали арестам и приговорам в отношении невиновных граждан, которые ранее имели мелкие неприятности с милицией, но никак не были связаны с организованной преступностью.

Случалось и так, что хватали и приговаривали к заключению людей, всего лишь обратившихся в милицию с заявлением об утере или краже паспорта.