— Они очень хорошая команда, — сказал он. Ксавьер много лет их знал и целиком и полностью им доверял, но ему никогда не приходило в голову спросить их мнение о продвижении их продукта.

— Ксав, я знаю, что пока я буду больше мешать, чем помогать, но мне хотелось бы немного поработать здесь. Хотя бы час в день. Я не хочу все время сидеть в офисе. Я хочу быть частью команды.

Ну как он мог отказать?

— Только не перетрудись. Здесь намного жарче, чем в Англии.

— Я могу принять совет, если понимаю, чем он обоснован.

— То есть ты не хочешь, чтобы тобой понукали без всякой на то причины.

— Именно, — улыбнулась Аллегра. — Ну как? Если я буду час работать в поле, а потом какое-то время здесь фотографировать, тогда ты будешь доволен?

Доволен? Он бы так не сказал. В поле он находился вдали от нее, и ему не нужно было все время бороться с искушением. В отличие от офиса, где он чувствовал каждое ее движение, и ему все время приходилось сдерживаться. Но и отговорку он придумать тоже не мог, ее предложение было совершенно разумным.

— Конечно, — солгал Ксавьер.

Следующие несколько дней Аллегра по утрам час работала в поле, ходила по винограднику, делала пометки, фотографии, записывала звуки, а потом возвращалась в офис и работала там.

В пятницу, когда день уже клонился к вечеру и все остальные ушли домой, Ксавьер вдруг почувствовал, что к нему кто-то идет по ряду винограда. Ему не надо было поднимать глаз, он и так знал, что это Аллегра.

Что она тут делает? Почему не в офисе? И не на полпути домой? Он всегда всех отправлял домой пораньше в пятницу.

— Привет! — Она застенчиво улыбнулась ему.

— Привет… — «Черт, надо же…»

— Судя по голосу, тебя мучает жажда.

Да, жажда. Он не раскрыл рта, а только кивнул.

— Держи. — Она протянула ему бутылку воды, охлажденной до идеальной температуры.

— Спасибо, — пробормотал Ксавьер и прижал бутылку к губам. И резко закашлялся, когда ему пришло в голову, что она, наверное, тоже пила из этой бутылки.

Аллегра похлопала его по спине:

— С тобой все нормально, Ксав?

— Да, спасибо за воду, — откашлявшись, сказал он.

— Не за что. — Она посмотрела ему прямо в глаза, потом специально отпила из бутылки.

Она, что, флиртует с ним? Его либидо в ту же секунду откликнулось на ее призыв, и ему оставалось только надеяться, что она не заметит его напряжения.

— У тебя есть пять минут?

Если бы его либидо было собакой, оно сейчас яростно виляло бы хвостом и пожирало ее глазами.

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказала Аллегра.

И тут Ксавьер заметил, что у нее с собой сумка от ноутбука.

Работа. Это ему под силу.

— Конечно, — ответил он.

Она отвела его в тихий уголок в тени деревьев. Они присели, она положила свой ноутбук ему на колени.

— Посмотрим, насколько ты сообразительный, — сказала Аллегра и улыбнулась, явно его поддразнивая.

«А, этот ее звуковой тест», — вспомнил он.

Он смог угадать восемь из десяти звуков.

— Ну-ну, месье Лефевр, а я-то думала, вы получите высший балл.

Нет, Конечно. Он далек от идеала. А вот она…

Когда солнечные лучи играли на ее волосах, а ее глаза так сверкали, она была самим совершенством. Во Франции она стала мягче. Без строгого костюма она была такой, какой он ее запомнил тем летом — теплой, милой, полной очарования. Сейчас рядом с ним сидела та девчонка, в которую он влюбился десять лет назад.

— О чем ты думаешь? — спросила Аллегра.

«О том, какая ты красивая».

Но говорить об этом Ксавьер не собирался. И поддаваться безумному желанию ее поцеловать — тоже.

— Да так, ни о чем. Ну и когда этот тест заработает?

— На следующей неделе.

Как только они снова заговорили о работе, опасный момент миновал. Но Ксавьер слишком четко осознавал, как легко можно снова вернуть их отношения в прежнее русло. Он и хотел этого, и в то же время в голове у него роились вопросы — если на винограднике начнутся проблемы, поможет ли, если он с ней об этом поговорит? Права ли она? Или она снова неправильно его поймет и уйдет? Он не знал, и в этом была основная проблема. До тех пор пока он не сможет доверять ей и себе самому, нужно держать дистанцию. Ради них обоих.

Прошла еще неделя, и Аллегре начало казаться, что Ксавьер смотрит на нее уже не так настороженно, как раньше. Она начала заезжать в кафе при магазине в деревне по дороге домой, выпивать по бокалу разных вин и записывать свои впечатления.

И работа в поле тоже помогла ей стать увереннее. Она по-настоящему чувствовала себя теперь частью виноградника.

В среду ближе к вечеру они с Ксавьером шли по винограднику. Аллегра делала снимки для своего блога. Обычно в это время было прохладно, но сейчас воздух был спертый и тяжелый.

— Через минуту начнется ливень, — сказал Ксавьер, посмотрев на небо. — Надо возвращаться.

Они дошли до середины ряда у края поля, когда на них обрушился поток крупных капель. Ксавьер взял Аллегру за руку и побежал к ближайшим деревьям, потянув ее за собой. Листья прикрыли их от дождя, но они были так далеко в поле, когда начался ливень, что все равно промокли насквозь. Аллегра посмотрела на Ксавьера, его мокрая футболка прилипла к телу так, что стали видны очертания его твердых мускулов. Ее одежда намокла не меньше.

Ее сердце на секунду словно остановилось. Она взглянула на Ксавьера, он посмотрел ей прямо в глаза. Его взгляд задержался на ее губах.

Аллегра не знала, кто из них первым сделал движение навстречу другому, опомнилась она, уже когда Ксавьер обхватил ее лицо ладонями. Он опустил голову и провел губами по ее губам раз, другой… Аллегра открыла рот, и поцелуй стал глубже, его язык скользнул по ее языку, дразня, исследуя, требуя, упрашивая и возбуждая одновременно.

Когда она ответила на его поцелуй, все вокруг словно исчезло. Остался только Ксавьер, сила его тела и тепло его губ. Он подвинул руки так, что они оказались у нее на спине, а Аллегра крепко сжала его в объятиях. Ей не было дела до того, что они оба промокли, она только хотела, чтобы он не останавливался, чтобы он целовал и трогал ее до тех пор, пока напряжение в ее теле не исчезнет.

А потом он оторвался от нее.

Она чуть не застонала от досады и жажды. Пока не взглянула на него и не увидела такую же досаду и жажду в его взгляде.

Дождь прекратился, от земли шел пар.

— Нужно снять с тебя эту мокрую одежду, — сказал Ксавьер.

— Да, — прошептала Аллегра, зная, что соглашается на много большее.