сообщили, что многие люди в городе уже пытаются выйти за периметр. Совсем скоро начнут это делать и ученые, в том числе и я. Но это не выход. Я знаю, что за пределами защитного барьера нас ждет лишь одно: смерть. Квантовиты только того и добиваются. Я вижу одно решение: перекрыть выход из института.

– Что? – невольно воскликнула Инна. – Вы хотите нас тут запереть?

При одной только мысли о том, чтобы оказаться запертой в помещении, у нее закружилась голова. Заметив испуг в глазах Клода, она поняла, что тот тоже не рад такой перспективе.

– Только на то время, которое потребуется для нахождения лекарства, – пояснил Новак. – Мне и самому этого не хочется, но что будет, если я этого не сделаю? Пройдет пара часов, и основная масса сотрудников выбежит на улицу и попадет в лапы этим мерзким тварям. Нужно заблокировать доступ к компьютеру, отвечающему за вход и выход. Но я не могу оставить командование себе, потому что и сам подвержен этой болезни. Мне нужен незараженный человек, которому я могу доверять.

Кроссман расширил глаза:

– Вы обо мне, что ли? Нет, не нужно! Я не смогу командовать институтом!

– Мне не нужно, чтобы ты им командовал, – недовольно произнес Новак. – Я просто передам тебе доступ к главному компьютеру. Потом ты заблокируешь возможность входа и выхода для всех, кроме себя. И разблокируешь только тогда, когда лекарство будет найдено, и все вылечатся, и ни минутой раньше.

Но Кроссман колебался. Растерянно посмотрев сначала на Инну, потом на директора, потом на лабораторный стол, потом снова на Инну и вновь на директора, он тихо протянул:

– Нет, доктор Новак… простите, но я совсем не тот человек, которому стоит иметь доступ… Наверняка в институте есть еще люди с иммунитетом. Поручите это кому-нибудь из них.

– Да, такие люди есть, – подтвердил Новак. – Блейн Морган и Агнета Даль. Но Моргану я не доверяю, а доктор Даль, как мне сообщили, сбежала, узнав о медицинском осмотре. Насколько мне известно, она всегда так делает, и Эриксон спускал это ей с рук. Да и я бы не придал значение, не будь у нас чрезвычайной ситуации. Но, как бы там ни было, я даже не уверен, что она не заражена – она утверждает, что вирус ей не интересуется, но это только слова, а не медицинские факты, так что может, и к лучшему, что ее здесь нет. А тебя, Алистер, я знаю, и знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы спасти ее, – он указал пальцем на Инну. – Поэтому из всех людей ты самый лучший кандидат.

Кроссман пробормотал:

– Именно поэтому мне и не стоит давать доступ…

– Хватит! – резко воскликнул Новак. – Каждую секунду, что мы с тобой говорим, вирус захватывает мой организм, и я чувствую себя все хуже и хуже. Еще немного, и мне будет плевать на кровожадных тварей, поджидающих меня у края барьера, и я выбегу на улицу и со всех ног понесусь к диким землям. И, чтобы этого не произошло, я должен передать кому-то доступ. Это будешь ты, я так решил и решения своего не изменю. Так что мы сейчас же идем в мой кабинет, где я передам тебе доступ. Это приказ!

Кроссман вздохнул, но решил подчиниться. Вместе с Новаком он покинул кабинет, напоследок снова покосившись на Инну.

Девушка тем временем отчаянно пыталась сохранить рассудок при том, что тело болело все сильнее. Заметив ее мучения и поморщившись от собственных, Клод осторожно ее приобнял.

– Ничего страшного, – прошептал он. – Лекарство наверняка есть, и мы его найдем.

– Клод…, – неуверенно протянула она. – Я понимаю, почему на Кроссмана это не действует. Но почему на меня действует сильнее, чем на других? Я вижу гораздо больше возможностей, чем остальные.

Парень задумчиво протянул:

– Сложно сказать… может, тут обратная ситуация, и твой организм восприимчивее к этому вирусу, чем у остальных. А может, все дело в том, что ты совсем ослабла из-за того, что мало спала в последнее время. Нужно было тебе послушаться меня и принять снотворное, – проворчал он.

Его сердитый тон неожиданно разозлил Инну. Она сбросила с плеч руку Клода, поднялась на ноги и заявила:

– А тебе пора бы уже запомнить, что я не нуждаюсь в твоей опеке. Снотворное он мне предложил, это же надо! Чтобы у меня потом зависимость развилась?

Клод тоже поднялся:

– Никакой зависимости не будет, если принимать короткое время и под контролем врача! Я бы приглядел за тобой, и все было бы нормально.

– Вот именно, что приглядел бы! – саркастически воскликнула Инна. – Тебе только и нужен повод, чтобы все время таскаться за мной!

– Зато твоему любимому Кроссману такой повод вообще не нужен! Он и так с тобой целые сутки проводит! – вспылил Клод.

Инна несколько опешила. Ее парень весь покраснел и тяжело дышал. Не успела она ничего ответить, как он продолжил:

– Если я хочу с тобой провести немного времени, то это трагедия! А вот то, что Кроссман от тебя ни на шаг не отходит, даже ночует у тебя дома – это нормально!

– Ты спятил? – пораженно спросила Инна. – При чем тут Кроссман вообще?

– А при том, что каждый раз, когда я пытаюсь тебя поддержать и помочь, ты воспринимаешь все это в штыки. Зато стоит Кроссману тебе одно слово сказать, как ты тут же бросаешься ему в объятия!

Инна только покачала головой. Наверное, это вирус на него так действует.

– Ты болен, – мягко произнесла она. – Думаю, мы продолжим этот разговор, когда оба будем здоровы.

Инна развернулась и хотела выйти из кабинета, но Клод схватил ее за руку и развернул лицом к себе. А потом так сильно сжал пальцами плечи девушки, что той стало больно. Инна попыталась вырваться, но Клод держал ее крепко, не давая возможности выскользнуть из железной хватки.

– Ты думаешь, я не видел? – почти кричал он, прижав ее к стене. – Я видел в окно, как вы с ним обнимались перед самым институтом! А потом он тебя на руках до таумобиля нес. А сегодня он явился в той же одежде, что и вчера. Скажешь, он не у тебя ночевал?

– Клод, ты говоришь чепуху, – постаралась как можно спокойнее произнести Инна, хотя такое поведение Клода ее испугало. – Если ты забыл, то это Новак попросил Кроссмана проводить и остаться у меня дома. Даже приказал, можно сказать.

– Ага, но предложение-то от Кроссмана поступило, – буркнул Клод.

– Я знаю, – кивнула Инна. – Если ты забыл, мой отец перед смертью просил его обо мне заботиться