Дед Гриб открыл рот и закрыл его.

Вася замерла.

— Мне не стоит этого делать?

Дух — гриб медленно покачал головой, но нервно взглянул на воду. Может, он не любил воду.

— Что ж, — сказала Вася. Она замешкалась, но ей хотелось даже кожу сорвать, стать кем — то другим. Вода озера хотя бы успокоит ее разум, — я не далеко. Может, присмотришь за моим лукошком?

* * *

Она прошла в воду, двигалась по камням, кривясь. А потом дно стало скользким илом. Она нырнула и всплыла с воплем. Ледяное озеро сдавило ее легкие, опалило нервы. Вася отвернулась от берега и поплыла. Вода радовала ее, а сверху все еще светило солнце. Но было очень холодно. Наконец, она остановилась, хотела вернуться, отмыться на мелководье, обсохнуть на солнце…

Но, когда она обернулась, увидела только воду.

Вася развернулась. Ничего. Казалось, мир вдруг утонул в озере. Она пару мгновений потрясенно шла в воде, а потом начала бояться.

Может, она была не одна.

— Я не хочу навредить, — сказала Вася, пытаясь игнорировать стучащие зубы.

Ничего не произошло. Вася снова прошла по кругу. Ничего. Паника в холодной воде, и ей конец. Она могла лишь угадывать и молиться.

С плеском, как криком, существо вырвалось из воды перед ней. Две ноздри — щелки между выпученными глазами. Его зубы были цвета камня, нависали над узкой челюстью. Когда оно выдохнуло, изо рта вырвался пар, маслянистая жидкость потекла по его лицу.

— Я тебя утоплю, — прошептало оно и бросилось.

Вася не ответила. Она опустила ладонь на воду с грохотом. Черт отпрянул, и Вася рявкнула:

— Бессмертный чародей не смог меня убить, как и священник со всей Москвой за его спиной. С чего ты взял, что ты сможешь?

— Ты пришла в мое озеро, — ответил черт, скаля черные зубы.

— Поплавать, а не умереть!

— Это мне решать.

Вася старалась не замечать боль в ребрах, пыталась говорить спокойно:

— Я виновата, что прошла сюда без спросу. Но я не должна отдавать жизнь.

Черт выдохнул горячим паром в лицо Васи.

— Я — багинник, — прорычал он. — И я говорю тебе, что твоя жизнь обречена.

— Попробуй забрать, — рявкнула Вася. — Но я тебя не боюсь.

Черт опустил голову, синяя вода закипела.

— Нет? И что означало то, что бессмертный чародей не смог тебя убить?

Ноги Васи почти сводило.

— Я убила Кощея Бессмертного в Москве в последнюю ночь Масленицы.

— Врешь! — рявкнул багинник, бросился, чуть не утопил ее.

Вася не дрогнула. Ее внимание уходило на то, чтобы оставаться над водой.

— Я врала, — сказала она, — и заплатила за это. Но тут я говорю правду. Я убила его.

Багинник резко закрыл рот.

Вася отвернулась, искала берег.

— Я тебя узнал, — прошептал багинник. — Ты похожа на свою семью. Ты прошла через Полночь.

Вася не собиралась его слушать.

— Да, — выдавила она. — Но моя семья далеко. И я не хочу навредить. Где берег?

— Далеко? Но и близко. Ты не понимаешь ни себя, ни природу этого места.

Она стала опускаться в воде.

— Дедушка, берег.

Багинник сверкнул черными зубами. Он приблизился, двигаясь как водная змея.

— Идем, будет быстро. Утонешь, а я буду жить тысячу лет с твоей кровью.

— Нет.

— Что от тебя толку? — осведомился багинник, все приближаясь. — Тони.

Вася из последних сил боролась с немеющими конечностями.

— Что толку от меня? Никакого. Я сделала больше ошибок, чем могу сосчитать, и в мире нет для меня места. Но я не собираюсь умирать, чтобы порадовать тебя.

Багинник щелкнул зубами перед ее лицом, и Вася, несмотря на раны, поймала его за шею. Он боролся, чуть не сбросил ее. Но не смог. В ее руках была сила, что сломала прутья ее клетки в Москве.

— Ты не будешь мне угрожать, — добавила Вася в ухо черта, вдохнула, и они погрузились. Когда они всплыли, девушка еще держалась. Она вдохнула и сказала. — Я могу умереть завтра. Или прожить до старости. Но ты — лишь дух в озере. Ты не будешь управлять мной.

Багинник замер, и Вася отпустила, откашляла воду, ощущая напряжение в мышцах и боку. Ее нос и рот были в воде. Несколько порезов открылись и кровоточили. Багинник понюхал ее кровоточащую кожу, Вася не двигалась.

Багинник сказал с удивительной мягкостью:

— Может, ты не бесполезна. Я не ощущал такой силы с тех пор… — он замолк. — Я отнесу тебя на берег, — решил он.

Вася прижалась к телу духа, обжигающе горячему. Она дрожала, конечности оживали. Она сказала с опаской:

— Что ты имел в виду, сказав, что я похожа на свою семью?

Багинник сказал, двигаясь по воде.

— Не знаешь? — его голос был подозрительно рьяным. — Когда — то старушка и ее близнецы жили в избе у дуба и ухаживали за лошадьми, что пасутся на берегу озера.

— Что за старушка? Я была в избе у дуба, там все разрушено.

— Потому что пришел чародей, — сказал багинник. — Юный и светлый мужчина. Он сказал, что хотел приручить коня, но завоевал Тамару, наследницу ее матери. Они плавали вместе в озере посреди лета, он шептал обещания в сумерках осени. И ради него Тамара надела золотую уздечку на золотую лошадь — Жар — птицу.

Вася прислушалась. Это была ее история, которую рассказывал дух озера из далекого царства. Ее бабушку звали Тамарой. Ее бабушка была из далекой земли, приехала на чудесной лошади.

— Чародей забрал золотую лошадь и покинул земли у озера, — продолжал багинник. — Тамара поехала за ним, рыдая, ругаясь. Она хотела забрать лошадь, злилась на себя за любовь к нему. Но она не вернулась, как и чародей. Он сделал себя великим на землях людей. Никто не знал, что стало с Тамарой. Старушка горевала, закрылась и защищала все дороги к этому месту, кроме дороги через Полночь.

Сотни вопросов крутились в ее голове. Вася ухватилась за первый:

— Что случилось с другими лошадьми? — спросила Вася. — Я видела несколько прошлой ночью, они были дикими.

Дух воды плыл какое — то время в тишине, и она сомневалась, что он ответит. А потом багинник сказал злым тоном:

— Ты видела тех, что остались. Чародей убил всех, что отошли от озера. Порой он ловил жеребят, но они не выживали долго — умирали или сбегали.

— Матерь Божья, — прошептала Вася. — Как? Зачем?

— Они — самые чудесные создания в мире. Чародей не мог кататься на них, не мог приручить или использовать. Потому убивал, — он едва слышно добавил. — Тех, что остались, старушка держала тут, в безопасности. Но она ушла, и их все меньше с каждым голом. Мир потерял чудо.