Время, пока она была в кабинете, казалось мне резиновым. Каждые пять секунд бросал взгляд на часы. Боялся за неё. Снова видел перед внутренним взором её покрасневшие глаза, полные слёз. Расхаживал туда-сюда, пока администратор не предложила мне чашку кофе. Согласился, чтобы хоть чем-то занять руки.

— Не переживайте так за свою жену. У нас стоматолог прекрасная. Даже дети не плачут у неё.

Я кивнул, но слова девушки меня не успокоили. Всё равно переживал за неё. Помнил нервную дрожь и побледневшее от страха личико. Большие испуганные глаза. Чуть ссутуленные плечи.

Ксюша вышла из кабинета ровно пятьдесят три минуты спустя. Маленькая, несчастная, с красными глазами и припухшей щекой. Но всё равно самая красивая. Прижал к себе и стал шептать глупости. Слова срывались с языка, быстрее, чем я успевал их обдумать. С ней всегда было так. В машине она уснула. Лерка поглядывала в зеркало заднего вида и улыбалась.

— Она очень красивая у тебя, Миш, — сказала тихо сестра. — И хрупкая такая. Миниатюрная.

— Знаю, — прошептал, пальцами обводя овал лица своей Дюймовочки.

— Хочу, чтобы он на меня так же смотрел, — улыбка сошла с лица сестры.

— Ты мне так и не сказала, кто отец Вероники, — напомнил я.

— Никита.

— По отчеству своей племянницы уж догадался, — усмехнулся.

— Я встретила Никиту в твоём подъезде. Он был с Ксюшей. И он был в инвалидном кресле. Исходя из моих скромных умозаключений, получается, что Ксюша жена Никиты.

— Стоп. Что? — я чуть не взревел, когда услышал это. Остановило только то, что Ксюша спала, и я не хотел её будить. — Что за фигня, Лер?

— Я сама была удивлена. Ирония судьбы, не иначе, — в глазах сестры мелькает грусть. — Ты семь лет любишь девушку, в мужа которой я влюбилась четыре года назад и от которого родила ребёнка.

— Они женаты чисто формально. Ник сегодня сказал.

— Хорошо, — Лера пожала плечами. — Мне от этого что? Ничего. Никита меня даже не узнал. Для него я была просто временным увеличением.

— Лер…

— Миш, я здраво умею смотреть на себя со стороны. Во мне нет ничего необычного, за что может зацепиться глаз такого парня, как Ник. Он высокий, жилистый и невероятно красивый. Таких на обложках журналов можно только увидеть. Ещё и умный очень. Я когда с ним говорила, впервые почувствовала, что парень, который всего на год старше меня, может быть настолько интересным собеседником. Он ориентировался в любой сфере. Говорил то, чего я раньше не слышала. Мне было интересно с ним. И разве ему подойдёт такая, как я? Серая мышь, с целой кучей комплексов, с ужасным характером и постоянной чёртовой невезучестью.

— Глупости ты говоришь, — перебил её.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лерка ведёт плечом и не отвечает. Больше не задаю ей вопросов. В душе клокочет злость. Хочется хорошенько поколотить Ника за то, что он обидел мою сестру.

Дома уложил Ксюшу на кровать. Маленькая тут же утыкается носом в подушку. Она идеально смотрится на моей кровати. Когда она просит меня лечь рядом, я слышу, как моя выдержка трещит по швам. Понимаю, что моё желание долго ухаживать за Ксюшей летит в Тартарары. Рядом с ней я всегда теряю голову. Не могу не касаться, не вдыхать её запах, не прикасаться губами в нежной коже. Когда малышка уснула, аккуратно её переодел, стараясь не смотреть на стройное тело в своих руках. Слишком велико было желание прижаться губами к выступающим тазовым косточкам. Скользнуть языком во впадинку пупка. Что я потом и сделал, прижимая малышку к поверхности кухонного стола. От желания оказаться внутри неё было физически больно. Желание было настолько сильным, застилающим глаза, что я до сих пор удивляюсь, как смог совладать с собой.

Но здравый смысл шептал, что я нельзя лишить малышку невинности на деревянном столе. Она заслуживает большего. Для неё хочется создавать сказку. Чтобы видеть её улыбку. Видеть блеск в аквамариновых глазах. Знать, что она счастлива. И я отступил. С титаническим трудом оторвался от Ксюши. Но совершенно не ожидал, что Дюймовочка разозлится. Пытаюсь объясниться, но она не слушает. Сбегает из квартиры, громко хлопнув дверью. А я… Я отключаю плиту, надеваю куртку и иду на улицу курить. На телефон приходит сообщение от малышки. Открываю его и давлюсь сигаретным дымом. Моя волшебная девочка решила свести меня с ума. Только улегшееся желание накатило с новой силой. Ксюша лежала на простынях в кружевном чёрном белье, которое подчёркивало красивую маленькую грудь. Вновь и вновь сканирую фотографию взглядом. Дышу тяжело. Чёрт. Какая же она идеальная. Тёмные волосы волнами лежат на подушке, голубые глаза смотрят томно. В самую душу. Малиновые губки приоткрыты. Так и манят их коснуться. Наброситься на её рот оголодавшим зверем, коим я себя сейчас чувствую.

«Решила свести меня с ума, моя волшебная девочка?»

Отправил сообщение и в ожидании уставился на экран.

«Это в качестве извинения за моё поведение =)» — приходит ответ через полминуты.

«Спокойной ночи, Мишенька ;)» — следом приходит новое сообщение.

«Издеваешься?»

«Нет. С чего ты взял???»

«Я теперь ведь не усну!» — усмехаюсь.

«Прости?» — присылает ещё одну фотографию, с которой смотрит на меня щенячьим взглядом.

Набрал номер, желая снова услышать голос малышки.

Дорогие читатели, не забывайте, пожалуйста, оставлять ваше мнение о прочитанной главе. Ваши коментарии вдохновляют меня на написание новых глав❤☺🙂

Ксения                                

Некоторое время смотрела на экран, на котором светилось имя моего любимого мужчины. Руки дрожали от волнения, когда я нажимала на зелёную кнопку приёма входящего вызова.

— Алло, — прижал телефон к уху.

— Дюймовочка моя, — хриплый вздох в трубку, — ты решила свести меня с ума?

— Нет, — вру, счастливо улыбаясь в потолок. Слышать загнанное дыхание мужчины оказывается невероятно приятно. Осознавать, что Мишка дышит так тяжело из-за меня, было приятнее вдвойне.

— У тебя это получилось, малышка, — хрипло смеется Мишка, посылая дрожь по коже. — Хочу тебя, Ксюша. Безумно сильно хочу. Внутри всё скручивает от желания, — голос мужчины стал тихим, интимным, пробирающим до мурашек. — Как бы я хотел оказаться сейчас рядом с тобой, моя хорошая. Снять с тебя все ненужные тряпки. Оказаться внутри твоего нежного тела, почувствовать твою тесноту.