Предположим, что Предслава родилась в 1100–1111 годы. Таким образом, она была еще и ровесницей Боголюбского или чуть-чуть его старше. То есть старшая сестра в старшем роду. Или, исходя из предыдущего нашего умозаключения, старшая Рюриковна в Евразийских землях.

В 12-летнем возрасте. Напомню: это возраст, когда мальчиков, а может, и девочек посвящали в пажи и отдавали на обучение в рыцари. Еще напомню: когда Жанну д’Арк король спросил, сколько ей лет, она ответила: три раза по семь. Историки объясняют это тем, что она умела считать только до семи. Они просто не понимают, что это означало три посвящения по семь лет. Первое – младенец, второе – паж, третье – рыцарь. Жанна д’Арк – это уже XIV век. В XII веке могло быть три раза по шесть.

Таким образом. Боголюбский в 12 лет уезжает в Иерусалим вступать в Орден тамплиеров, а Предслава уходит в Женский орден у себя в Полоцке. Потому как следующее ее появление в 1128 году, то есть почти в 18 лет, после прохождения третьей ступени, то есть ступени рыцарства. И она уже сама основывает монастырь Спаса-Преображения.

Итак. Три раза по семь (по словам Жанны д’Арк) – это три этапа посвящения.

Младенческий этап – с рождения до 7 лет, по окончании его опоясывали мечом.

Пажеский, или посвящение в валеты, – с 7 до 14, когда должен был служить у старшего по посвящению. В иудаизме это возраст взросления. Бар-мицва (для мальчиков, а для девочек 12 лет).

Рыцарский этап – с 14 до 21 года. Ты уже стал взрослым по духу. (В избирательном праве в современности это осталось… как рудимент.)

Андрей Боголюбский, став пажом, едет сватать невесту для своего отца Юрия Долгорукого в Царьград. Он в возрасте 14 лет уже достоин возглавлять свадебный поезд. После этого он едет в Иерусалим на службу в Орден, то есть вступает в военно-монашеское братство.

Ефросинья, или Предслава, уходит в монастырь, то есть в Орден (военно-монашеское сестринство), в возрасте 12 лет. Вернется она оттуда в возрасте 18 лет. То есть уже посвященной в третью степень. Как Жанна д’Арк. Имея право на создание своего подразделения Ордена и на свое правление в мире.

В 1128 году, как нам говорят жития, она «ударилась в строительство». Житие объясняет сей поступок просто: «чудо» – и приводит следующее описание.

Как-то во сне она увидела, как «ангел повел ея в Сельцо» на окраине Полоцка и произнес: «Зде ти подобает быти!». В ту же ночь ангел явился и епископу Илии, сказав: «Веди ю, рабу Божию Евфросинию, в церковь Святаго Спаса, нарекомое Сельце, – место то свято есть!».

Епископ Илия, которому в ту же ночь также было подобное видение, благословил официально, при многочисленных свидетелях, преподобную Ефросинью на основание женского монастыря, определив место обители – Сельцо, где была церковь Спаса и место погребения Полоцких епископов.

То есть ее «ударение в строительство» было выражено основанием монастыря.

Полоцких князей епископы почитали: перевод Ефросиньи в эти места был важным решением, принять которое можно было лишь вместе с княжеским семейным советом. И совет состоялся: на нем были дядя преподобной, Полоцкий князь Борис Всеславич, ее отец и именитые бояре. Речь полоцкого епископа Илии, произнесенная со всею осторожностью, сводилась к следующему: «Се отдаваю Евфросинии место Святаго Спаса при вас, да по моем животе никто не посудит моего даяния…».

Основанный Ефросиньей Спасо-Преображенский монастырь получает широкую известность в полоцких землях. В обители на месте бывшей деревянной церкви Ефросиньей начато строительство каменного собора. Этот собор, построенный окончательно в 1161 году, сохранился до нашего времени. В монастыре святая учила молодых инокинь переписыванию книг, пению, вышиванию и другим ремеслам.

Это как в мужских учили репу сажать и пчел разводить. А потом из смиреной братии появлялись Осляби и Пересветы.

В монастырь к ней уходит двоюродная сестра Ефросиньи, дочь князя Бориса – Звенислава, отдав монастырю «все свои вещи золотые и многоценные ризы», и принимает иноческий постриг под именем Евпраксии. «Так начали они жить в монастыре в единомыслии, в молитвах к Богу; и были словно единая душа в двух телах». За нею последовала другая сестра, Гордислава, что вызвало на этот раз бурный гнев родителей. «На се ли вас родих, – восклицал, по свидетельству жития, возмущенный отец. – На се ли вас мати воспита!..»

Однако ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТНЯЯ девочка не только основала монастырь (сестринство), но и поставила на место всю свою знатную родню, всех полоцких князей, по части судьбы их дочек.

Вот это Предслава!

Вернемся к монашескому строительству. Закончив основание Спасо-Преображенского монастыря, согласно тем же житиям, Ефросинья начала построение Богородицкой церкви, при которой открыла мужской Богородицкий монастырь. Для этой обители и церкви преподобная приобрела с дозволения Константинопольского патриарха Луки чудотворную Одигитрию Эфесскую (икону Божией Матери), одну из трех написанных, согласно преданию, самим евангелистом Лукой. Различные предания и традиции приписывают кисти евангелиста различные иконы Богородицы, в том числе и икону Владимирской Божией Матери, что досталась Андрею Боголюбскому и сыграла потом не последнюю роль в Куликовской битве.

«Видел же царь [константинопольский] любовь ее и послал в Эфес семь сот оружников своих, и принесли они икону святой Богородицы во Царьград. Патриарх же Лука собрал епископов и весь собор во Святую Софию и, благословив, дал икону слуге преподобной Ефросинии; тот же с радостию взял и принес госпоже своей Ефросинии».

Вот так икона эта таинственно появилась и… так же таинственно исчезла. Она могла быть также иконой не Эфесской, а Царьградской Божией Матери. К сожалению, до сих пор не вполне известна судьба этого образа. Некоторые ученые даже склоняются к тому, что теперь эта икона известна под названием Ченстоховской, самой знаменитой католической иконы Польши.

Затем Предслава собралась строить первый каменный храм в своей обители.

В Полоцке нашелся мастер по имени Иоанн, который был послушником Бельчицкого монастыря. Искусству зодчего, надо думать, он выучился у тех киевских мастеров, которые, как выяснил П. А. Раппопорт, были приглашены Всеславичами в Полоцк, воздвигали большой Успенский собор в Бельчицком монастыре, а затем «высотный» ступенчатый храм-усыпальницу Святого Георгия в Сольце. Как показал Н. Н. Воронин, первые опыты мастера Иоанна – храмы святых Параскевы Пятницы, Бориса и Глеба – были осуществлены именно в Бельчицком монастыре. Только вот там нет ничего. Не осталось, как и не было.

Из некоторых источников известно, что зодчий Иоанн смог начать свои смелые бельчицкие опыты не ранее 1140-х годов. Вполне естественно, что к этому зодчему игуменья Спасского монастыря начала присматриваться уже давно и в конце концов пригласила его в свою обитель для строительства нового храма.

По житию, строительство шло быстро. Всего потребовалось тридцать недель, то есть семь с половиной месяцев, что указывает на четкую организацию строительства; храм возводили, видимо, с апреля по октябрь. В 1161 году его закончили – спустя десять лет после начала строительства каменных храмов в Залесской Руси.