Здесь нужно обратить внимание на представления Джона Смита о подготовке судна к длительному плаванию. Он не был специалистом в этой области, но где-то слышал, что сначала нужно провести осмотр и ремонт судна, очистить днище от раковин и водорослей, загрузить провизией, топливом и прочими необходимыми в плавании вещами. По его расчетам, на все это должно было уйти не меньше месяца. Он жестоко ошибался. Когда они дошли до причала, парус на «Афине» уже был поднят. На палубе расположилось несколько деревянных ящиков с провизией и бочек с пресной водой. Вероятно, загрузкой этих ящиков подготовка судна к плаванию и ограничилась. Возле корабля суетился экипаж, с которым Джону предстояло несколько месяцев делить каюту, еду и жизнь. Кроме них на пристани стояли только Ника и Васька. Больше провожающих не было. Капитан Том взглянул на свое судно:

–Красавица – восхищенно вымолвил он.

После этого он подошел к Нике, и молча обнял ее. Затем взглянул на Ваську и отдал ему честь. На этом прощание было закончено. Капитан с легкостью, удивительной для одноногого инвалида прыгнул на палубу. С этого момента он больше ни разу не взглянул в сторону берега. Душа его была в открытом море. Джон тоже подошел к Нике.

–Прощай – произнес он, намереваясь тут же последовать примеру капитана.

Но произошло нечто совершенно неожиданное, что перевернуло его жизнь с ног на голову и лишило покоя на долгие недели плавания: Ника вдруг обняла его и поцеловала в губы.

–Я буду ждать тебя – сказала она и, не оборачиваясь, пошла в сторону таверны.

Джон как парализованный, стоял и смотрел ей вслед.

–Юнга, шевелись – услышал он строгий голос с корабля. Экипаж уже отвязал тросы, и Джон запрыгнул на отходящий корабль.

Кроме капитана – Дядюшки Тома и юнги – Джона Смита в экипаже «Афины» состояло еще пять моряков.

Торк – пожилой и очень близорукий человечек. Плотный, невысокого роста с морщинистым лицом. На корабле он исполнял обязанности помощника капитана. Обычно его можно было застать на палубе, деловито шагающим от борта к борту в обнимку с каким-либо замысловатым прибором. Джон так и не смог понять, как этот человек, не видящий даже пальцев на собственной вытянутой руке, может по звездам безошибочно определить местонахождение корабля.

В том, что касается зрения, полной противоположностью Торка был Манки – веселый шустрый паренек. Он всегда улыбался и всегда двигался. Разговаривать с ним было почти невозможно, потому что он даже во время разговора норовил присесть, подпрыгнуть, ступить на шаг в сторону и даже зайти своему собеседнику за спину. С виду ему можно было дать не больше восемнадцати лет, поэтому Джон очень удивился, когда узнал от капитана, что Манки ходил с ним еще в самый первый рейс на «Афине», и что его старший сын вскоре собирается жениться.

Братья Алек и Сандер были похожи друг на друга как две капли воды, причем не только внешне, но и внутренне. Почти двухметрового роста, широкоплечие, оба они хранили в себе огромную неисчерпаемую силу. Во время штиля они садились на весла, каждый по своему борту и гребли. Молча и спокойно, казалось, что они никогда не устанут. Этих парней невозможно было вывести из равновесия. На лицах их никогда не было ни гнева, ни слез, ни улыбок. Говорили они всегда спокойно и неторопливо.

Поначалу Джона очень смущало, что не мог различить их. Но позже он понял, что в этом нет никакой необходимости. У братьев был словно один большой мозг на двоих. Если подойти, например, к Сандеру, и продолжить беседу, начатую накануне, то он без всякого смущения поддерживал разговор, даже если вчерашняя беседа велась с Алеком, и наоборот.

И, наконец, Петрович. Этот мужичок с длинной бородой, в вечной плащ-палатке защитного цвета и резиновых сапогах, не снимаемых даже в самую жаркую погоду, всегда сидел на корме и ловил рыбу на удочку. Он был главным добытчиком провианта во время плавания. Несмотря на свой преклонный возраст, Петрович был новичком на корабле: это был его второй рейс. Раньше рыбу для экипажа добывал Васька. Тем не менее, Петрович гармонично вписался в коллектив.

Шел третий день плавания. Легкий попутный ветерок гнал «Афину» в неведомые дали, живописно раздувая полы плаща стоящего за штурвалом Дядюшки Тома. Торк уже полчаса стоял на носу корабля и пытался определить высоту солнца, Манки забрался на верхушку мачты и обозревал просторы океана. Алек и Сандер дремали прямо на палубе. Петрович ловил рыбу на корме. Один Джон, несмотря на то, что еще не настало полудня, уже еле волочил ноги от усталости. Он уже успел заменить сгнившую доску в борту, помыть палубу, поставить заплатку на запасной парус и теперь разводил огонь для приготовления обеда. Еще одной его обязанностью было помогать Петровичу готовить пищу, благо, за время работы в таверне, Ника посвятила его в азы нехитрой морской кухни.

–Капитан – сказал Торк – сегодня утром барометр показал снижение давления. Думаю, пойдет дождь.

–Вряд ли. Когда погода портится, моя деревянная нога начинает особым образом поскрипывать. Но страховка не помешает. Юнга, расставь-ка палатку.

Нужно сказать, что до сих пор погода стояла жаркая, и экипаж ночевал на палубе прямо под открытым небом.

Джон встал и поплелся к мачте, возле которой лежала огромная куча брезента, из которой ему предстояло соорудить каюту, где можно было укрыться от невзгод. Подняв за край палатку, ломая голову над тем, с чего же начать, Джон вдруг заметил, как из-под брезента выпал маленький красный шарик и покатился прямо к ногам капитана.

–Черт меня побери, если это не младшая помидрока – удивленно воскликнул тот – твоя маменька говорила мне, что ты рвешься в море. Ох, и задаст она тебе, когда мы вернемся. Ну что же, раз уж ты с нами, будешь юнгой.

–Эй, Омлет – обратился он к Смиту – Ты теперь помощник юнги.

–Слушаюсь, сэр – хмуро пробурчал он, распутывая палатку.

После этого, капитан уже не давал команд Джону напрямую. Он командовал помидорке, но так, чтобы Смит тоже это слышал.

К вечеру дождь так и не пошел, но небо заволокло тучами.

Была уже глубокая ночь. Несмотря на небольшие размеры «Афины», Джон целый день работал как проклятый и теперь с трудом держался на ногах. Хотя капитан уже давно скомандовал отбой, в палатку идти не хотелось: она была страшно тесной и сырой. Братья Алек и Сандер уже легли и громко разговаривали друг с другом, пытаясь перекричать храп уснувшего капитана. Манки спал прямо на мачте, зацепившись рукой за канат. Петрович тоже не ушел со своего поста: он неподвижно сидел с удочкой на корме. Было непонятно, спит он, или удит рыбу. Помидорка был назначен дозорным на всю ночь. Джон сильно сомневался, сможет ли тот подать сигнал тревоги в случае опасности, но ему сейчас было все равно.

–Жаль, что на небе тучи – проворчал Торк, отходя от борта – звезд не видно. Нет возможности выяснить наши точные координаты.

–А зачем выяснить наши координаты? – поинтересовался Джон.

–Как это, зачем? – оживился Торк. Он был очень начитанным и грамотным человеком, но настолько дотошным и нудным в своих рассуждениях, что его давно никто не слушал. Поэтому он очень радовался, когда кто-то проявлял к нему интерес.