В подъезде программиста Фёдора никаких таких гадостей на стенах не значилось, лампочки везде горели исправно, и совершенно не пахло кошками. Живут же люди!

В квартире тоже оказалось неплохо. Прихожая вообще поразила воображение Марины. Там могла бы поместиться вся матушкина зала, только потолки повыше. Федор скинул свои кроссовки где-то посередине этого великолепия, куртку он бросил на небольшой диванчик и пошлепал дальше в свои хоромы. Марина скромно осталась стоять на коврике у двери. Совсем не потому, что так уж привыкла к тому, чтобы мужчины помогали ей снимать пальто. Просто у нее как-то рука не поднималась швырнуть свое пальтишко, куда попало. Тем более, что нынче на ней была не практичная стеганка, а небывалой красоты парадное нежно голубое пальтецо. Бушующая вечная питерская непогода слегка стихла, и можно было уже как-то принарядиться. Марина растерянно разглядывала помещение в поисках места, куда бы было можно пристроить пальто, а заодно неплохо было бы найти какие-нибудь тапочки. Ходить по квартире в сапогах, даже чистых, уже не рука, а нога никак не хотела подниматься. Поэтому оставалось только стоять на коврике, беспомощно оглядываясь по сторонам. Фёдор выглянул обратно в прихожую.

– Ты чего застряла?

– Мне бы вешалку и тапки.

– Точно! – он хлопнул себя по лбу. – Один момент!

Федор опять исчез в недрах квартиры и через минуту вернулся с плечиками и огромными мужскими тапочками в клетку.

– Повеситься можно здесь, – он раскрыл перед Мариной дверь в огромный стенной шкаф, размерами напоминающий кухню Марининой хрущобы. Там висели многочисленные шмотки, а на полу валялась разнокалиберная мужская обувь. Марина сама сняла пальто, повесила его на плечики и отдала Фёдору, затем плюхнулась на диванчик рядом с Фединой курткой и стянула сапоги. Их она аккуратно поставила на коврик у двери. Кидать их в кучу на полу стенного шкафа ей почему-то не захотелось. Клетчатые тапки оказались похожи на лыжи, и Марина заскользила в них по полированной плитке прихожей, как заправская фигуристка. Федя хмыкнул.

– Не люблю я тапки. Теряю их все время.

– А я не люблю ходить по дому без тапок, – сообщила Марина. – Это негигиенично и холодно.

– Надевать чужие тапки тоже негигиенично.

– Ой! Ты заразный? – Марина молниеносно выпрыгнула из тапок.

– Никакой я не заразный, – Федя надул губы. – Это в принципе.

– Так и сказал бы сразу, – Марина сунула ноги обратно в тапки.

Федя распахнул перед ней дверь в комнату, Марина аж зажмурилась. С противоположной стены прямо на нее глядело нечто невероятно симпатичное. Оно, конечно, было не живое, а нарисованное и напоминало одновременно восход солнца, добрую собаку и милого кота, свернувшегося в клубок. Нечто занимало всю стену и Марине очень захотелось подойти к этой стене, погладить её и прижаться всем телом. Казалось, что стена живая и теплая. Так вот она, какая бывает – абстрактная живопись.

– Каляка-маляка! – прошептала Марина, не скрывая восторга. Она подошла к стенке и осторожно потрогала нечто. Оно оказалось шершавым и холодным, но впечатление о себе не испортило.

– Точно! Сам рисовал.

– Здорово. Так ты художник?

– Был. Теперь программист. А рисую иногда для себя. Вернее, как ты правильно заметила, калякаю разные маляки и малюю всяческие каляки. Но очень редко.

– Жалко.

– Ничего не жалко. Знаешь, одно дело Гаврилов орет и плюется, потому что не хочет, чтобы через мою программу его контролировали, и совсем другое дело, когда заказчик картины или дизайн-проекта кочевряжится. То ему не так, это не этак. И, вообще спрашивает, где тут голова? Хочу с головой и перламутровыми пуговицами. Нет уж! Программистом спокойнее.

– Наверное, ты прав, но мне бы тоже хотелось иметь дома такую вот каляку. Жаль места нет, всё у нас мебелями заставлено, – Марина оторвалась от разглядывания теплой картины и посмотрела по сторонам. Оказалось, что это вовсе не комната, а большая кухня, обставленная современной мебелью в стиле хай-тек.

Федя кинулся к огромному двухдверному никелированному холодильнику и извлек оттуда большую сковородку.

– Сейчас разогреем, – он плюхнул сковородку на стеклянную поверхность плиты, находящейся посередине кухни, и включил конфорку.

– Так всё сгорит, – Марина уменьшила огонь и стала разглядывать диковинную плиту. – А зачем тебе такая большая кухня? И холодильник, вон, огромный просто. Или у тебя семеро по лавкам? – Марина строго оглядела помещение, как будто эти семеро попрятались по углам.

– Да это мне от отчима осталось. Он к маме переехал, а мне вот повезло.

– Действительно, повезло. – Марина приоткрыла крышку сковородки, в кухне тут же одуряющее запахло грибами. – Дай-ка мне, чем эту вкусноту помешать можно.

Федор достал из ящика деревянную лопатку, протянул Марине и включил вытяжку над плитой. Вытяжка противно загудела, а запах грибов исчез.

– Да выключи ты эту жужжалку, пусть лучше пахнет. Уж больно вкусно, – Марина перемешала содержимое сковородки. – Это всё угощенье? А салат? Мне матушка всегда на ужин салат делает для витаминов. И пить что будем?

– Да ты прямо плодожорка какая-то!

– А ты решил, что от меня одними грибами отделаешься? После тяжелого рабочего дня и общения с вашим главным финансовым вампиром? Надо было ко мне ехать. У нас холодильник, конечно, гораздо меньше, но еды всякой зато навалом.

Федя опять нырнул в холодильник.

– Иди сама смотри, чего тут есть, – раздалось из-за дверцы. Марина заглянула в холодильник следом за Фёдором.

– Вот это сарай! – восхитилась она. – Так вот же они!

– Кто? – не понял Федя.

– Помидорчики мои любимые! Ха! И лук тоже есть, и редиска с укропом. А вот и сметана. Так что будет у нас, Федя, салат весенний.

– Клево! Осенью будет весенний салат.

Марина быстро настрогала овощи и заправила их сметаной. Тем временем Федя достал откуда-то бутылку вина.

– Не, вино мы пить не будем, – заявила Марина.

– Это почему?

– Во-первых, тебе еще везти меня в Купчино.

При этих её словах Федя погрустнел.

– А я-то думал, ты останешься, – честно признался он и сделал несчастные глаза.

Марина фыркнула.

– А во-вторых? – поинтересовался Федя.

– Не люблю я эту гадость. Кислятина. Как они её вообще пьют?

– Кто?

– Взрослые. Будем чай пить. Есть у тебя чай?

– А то! В пакетиках, на любой вкус.

– Вот и отлично.

Марина, уже разобравшаяся, где и что находится на этой кухне, молниеносно накрыла на стол.

– А почему не останешься? – спросил Федя, когда они приступили к еде. – Я думал, у нас с тобой будет, ну, всё такое.