— О'кей, малыш, спасибо, если это все, что у тебя есть.

— Очень жаль, Майк, но больше ничем помочь не могу. Где найти тебя, если еще что-нибудь услышу?

Я вынул свою визитную карточку и написал на ней название отеля.

— Позвони мне по этому адресу, если узнаешь что-нибудь важное. Чек я пришлю по почте.

Гай как раз собирался уходить, когда я дозвонился к нему в бюро. Он искал меня по всем телефонам целый час и уже отказался от этой затеи.

Он не мог разговаривать со мной, поскольку вокруг было много народу, так что он предложил мне встретиться у “Тедди”. Я прошел квартал, поймал такси и дал шоферу адрес этого ресторана.

Гай поджидал меня в отдельном кабинете и был не один. Он указал мне на стул и кивнул в сторону высокого худощавого парня.

— Ты знаком с Элом Кейси?

— Встречались. — Я протянул руку, и он пожал ее. — Бифф рассказывал, что вы просматривали досье в справочном отделе. Наткнулись на что-нибудь?

— Об этом мы и хотели с тобой поговорить, — сказал Гай. — Присядь.

Я притянул к себе стул, и он кивнул Элу:

— Ну-ка, выложи ему все.

Эл откинулся на спинку стула и отхлебнул кофе.

— Во-первых, как нам кажется, мы установили, с кем Митч виделся в последний раз. Он был в магазине женской одежды на Бродвее и расспрашивал там про эти чертовы неглиже, а под конец купил одно. Он дал свое имя и адрес бюро одной из продавщиц и уплатил двадцать баксов за штуку, которая стоила двенадцать долларов. Девушка отошла, чтобы позвонить в отдел сбыта, а когда вернулась, Митча уже не было. Ну, а поскольку публика на Бродвее не так уж часто оставляет такие чаевые, то продавщица легко припомнила тот случай. Раньше она не хотела говорить об этом, потому что не желала, чтобы управляющий знал, что она взяла сдачу себе. И еще она вспомнила, что, пока она выписывала чек, Митч все время наблюдал за каким-то покупателем, который толкался у стоек с одеждой, и причем так внимательно, что ей пришлось дважды спросить адрес, прежде чем Темпл ответил. Но этого второго покупателя она раньше никогда не видела.

— Что Митч купил?

— Коротенькую черную нейлоновую рубашку, весьма вызывающую, как говорят девушки. Мы предполагаем, что он узнал этого парня, о котором рассказывала девушка, и пошел за ним. Дата на чеке совпадает с тем днем, когда он в первый раз пришел в справочный отдел и стал там рыться.

— Кто-нибудь из продавщиц узнал того типа?

— Нет. Там была новенькая, которая должна была его обслуживать, но он ничего не купил. Эта девушка сказала, что если она правильно припоминает, то, по-видимому, этот человек был тем самым, который спрашивал, нет ли у них в отделе в продаже неглиже каких-нибудь других цветов помимо выставленных. Она сказала, что нет, мол, это все, и он ушел. Но интересно то, что именно в это утро они как раз выставили полный ассортимент расцветок.

Я уставился на обоих и вдруг почувствовал, что все разрозненные детали начинают в моем мозгу связываться друг с другом... за исключением одной, совсем маленькой.

— Полный ассортимент, но все же в нем не хватало одного цвета, — задумчиво произнес я.

Эл Кейси покачал головой:

— Все цвета. Я даже проверил их в регистрационной книге.

— Там не было белого, — проговорил я.

Они посмотрели друг на друга, и резкая морщина перерезала переносицу Эла.

— Да, верно, — медленно сказал он. — Белого не было. Но как вы догадались?

— Мне подсказал Митч Темпл. Именно потому он тянулся рукой к белому платку в кармане своего пиджака. Именно за платком, и ни за чем другим.

Гай сдвинул очки на лоб и пристально посмотрел на меня.

— Не понимаю, Майк.

— Вельда догадалась первой, — ответил я ему. — Зеленое — для рыжей, черное — для блондинки. Какая девушка лучше всего будет выглядеть в белом?

Минуту спустя Гай сказал:

— Брюнетка или темноволосая.

— Такая, как Грета Сервис, — прибавил я.

Вся история начинала приобретать определенные очертания. Очевидно, только и нужно было, чтобы эта первая деталь встала на свое место. Пат все равно в конце концов добрался бы до этого. Полицейские материалы были полны описаниями психов, которые шли на всякие крайности, чтобы удовлетворить свои нелепые причуды и желания. Они обладали змеиной хитростью, и поймать их было нелегко. Они имели свои сети с таким сложным фантастическим рисунком, что, казалось, невозможно было найти ни начала, ни конца этих хитросплетений. В общем, наша догадка была всего лишь предположением, но очень вероятным и вполне возможным.

— Пат осведомлен об этом? — спросил я.

— Его ребята в общем-то идут по тем же следам. Если они получат другие ответы на такие же вопросы, то им очень не повезет.

— Как долго вы собираетесь держать это при себе?

— Пока не продвинемся хоть на шаг вперед, — ответил Эл. — Норман Харрисон сегодня вернулся из Вашингтона. Он там просматривал сенатские отчеты последней комиссии и собирался порыться в своих бумагах, чтобы выяснить, не оставил ли ему Митч записку после того, как не смог найти его по телефону. В доме у Митча пневматическая почта, так что это вполне возможно.

Гай закурил сигару и задул спичку.

— Я должен встретиться с ним вечером. Он занят подготовкой политической встречи, которую проводит один из членов Ассамблеи ООН для одной из вновь принятых стран. Какая-то африканская страна, которую мы поддерживаем. Хочешь пойти со мной?

— Спасибо, — усмехнулся я и взглянул на Эла Кейси. — Ну, а вы?

— Нет, я вернусь обратно в справочный отдел. Мне кажется, я знаю, какой системы придерживался Митч, когда работал там. Во всяком случае, он не шел в алфавитном порядке. Если мне удастся найти ту последнюю папку, на которую он наткнулся, то круг значительно сузится. Даже если там чего-то не хватает, мы сможем восстановить с помощью негативов недостающие документы.

Я оттолкнулся от стола и встал.

— О'кей, милый, я с тобой.

* * *

Городской дом Джеральда Юга представлял собой вновь отстроенное трехэтажное здание на Пятой авеню, как раз напротив Центрального Парка. Мои скудные сведения о Юге были почерпнуты из кратких газетных заметок, поэтому по дороге Гай вкратце обрисовал мне эту фигуру.

Юг был владельцем нескольких процветающих корпораций, которые возвели его в ранг мультимиллионера еще в 1930 году. Но сам он не появлялся на общественной арене до тех пор, пока его жена не решила, что Чикаго слишком ничтожный городишко для их нового положения и не вынудила Юга переселиться в Нью-Йорк. Через год после этого она умерла, но Юг к тому времени уже пристрастился к жизни в высших сферах, которая стала для него доступной. Он даже расширил поле своей деятельности и стал чем-то вроде покровителя всяческих искусств и неофициальным хозяином приемов разных важных персон, прибывающих в Нью-Йорк с визитами.