– Если родится мальчик, то назовем его Митей, в память о Дмитрии Сергеевиче! Ты права, трудно будет, но это ведь самое важное в жизни – наши дети! Посмотри, сколько сейчас людей умирает, так скоро вымрет вся наша русская нация! Будет тебе опять за что сражаться, ведь ты, наша героиня, без борьбы жить не можешь! – невесело шутил Георгий. Он, как глава большой семьи, старался не показывать своих истинных чувств, но и его временами захлёстывала волна отчаяния.

Все знакомые и друзья удивлялись их отваге, ведь в разгар перестройки рожать женщины не решались, слишком тяжелой и нестабильной стала жизнь и в экономическом и в психологическом плане. Зато проституция в больших городах расцвела махровым цветом, для многих женщин это унизительное занятие стало, хоть и позорным, но единственным средством к существованию.

Данила тоже считал, что сестрёнка его дурью мучается, всё детей рожает и забот себе прибавляет, да ещё в такое непростое время. Впрочем в Буе, да и вообще в провинции не ощущались потрясения столь же остро, как в Москве. Здесь жили люди на земле и она их кормила, к счастью и лесопильный завод, на котором работал Данила, ещё не совсем развалился, зарплату хоть и нерегулярно, но выплачивали. Но лишних забот Данила никогда не хотел, он их как огня боялся, предпочитая жизнь легкую и спокойную.

Взгляды на семейную жизнь у него были консервативные, мужчина – добытчик, а жена-домашняя хозяйка, она должна жертвовать собой ради семьи, на ней ответственность за дом и воспитание сына лежит. Правда, он не возражал, чтобы Марина всё-таки работала, и она устроилась секретаршей в райисполком. Но Марина умудрялась всё успевать и была образцовой хозяйкой, в доме были чистота и порядок, в огороде грядки засажены, а домочадцы обстираны и вкусно накормлены. Даже кот у неё был счастливый и довольный, хоть и хромой, защемило ему ненароком тяжелой дверью лапу.

Данила жил, окружённый удобствами, которые для него создавала Марина, но ему всё чего-то не хватало и нередко он был раздражен и срывал дурное настроение на жене, видно свербили, не давали покоя мысли, что не достиг он того, о чем когда-то так сильно мечтал – не стал авиационно-космическим инженером и жил в захолустье. Скучал Данила, сложилось всё в жизни совсем не так, как представлялось в юности.

А между тем потрясения в стране всё продолжались.

Еще в апреле 1991 года в Ново-Огарёве при участии Горбачёва был разработан проект Союза Суверенных Государств (ССГ), который подразумевал создание мягкой федерации вместо Союза Советских Социалистических Республик. Переговоры явились результатом всё возрастающих сепаратистских настроений во многих союзных республиках в годы «перестройки». В этом соглашении права республик существенно расширялись и при условии одобрения другими республиками мог Союз передать часть своих исключительных полномочий отдельной республике. Подписание этого аморфного объединения планировалось двадцатое августа 1991 года[110].

События девятнадцатого-двадцать первого августа помешали подписанию договора. Однако после поражения ГКЧП по-прежнему продолжалась работа над новым Союзным договором о создании ССГ, но уже как конфедерации. Последний раз главы большинства республик и президент СССР сделали заявление об этом по телевидению в ноябре 1991 года. Окончательное подписание договора было намечено на декабрь.

Однако в противовес намеченному договору о конфедерации произошло совершенно неожиданное подписание восьмого декабря 1991 года главами трёх союзных республик – России, Белоруссии и Украины Беловежского соглашения, которое заявило о прекращении существования СССР и создании организации СНГ. По воспоминаниям главы Белоруссии: «Мы (Ельцин, Кравчук, Шушкевич и прибывшие с ними лица) собрались 7 декабря 1991 года в Вискулях (Беловежская Пуща), чтобы обсудить вопросы поставок нефти и газа на Украину и в Белоруссию». По словам Кравчука, встретиться без Горбачёва и решить вопрос о Союзе решили они ранее, ещё гуляя по ново-огарёвскому парку в перерывах между заседаниями. Шушкевич предложил Беловежскую пущу, поскольку в Москве «всё будет давить, Украина тоже большая»[111].

Б. Ельцин, по словам С. Шушкевича, уговаривал приехать в Беловежскую пущу и руководителя Казахстана Н. Назарбаева, но тот под благовидным предлогом уклонился от этого приглашения, и позднее заявил, что «он никогда бы не подписался под Беловежскими соглашениями». Далее Шушкевич оправдывался и уверял, что «даже собираясь в Беловежской Пуще по моему приглашению, мы изначально не намеревались принимать решение о выходе из СССР. Таких заготовок не было ни у меня и нашей делегации, ни, думаю, и у других тоже». «Тема вначале была названа так: собраться и принять какую-то декларацию или заявление, что ново-огарёвский процесс зашел в тупик и что нам надо искать какие-то новые подходы, решения. Мы начали готовить документ. И убедились, что просто декларацией, как изначально предполагалось, не обойтись».

Подписание проходило в обстановке секретности, резиденцию охраняло особое спецподразделение. Глава правительства Беларуси Вячеслав Кебич, утверждал, что инициатором Беловежских соглашений выступила российская делегация, а само подписание произошло спонтанно. По свидетельству Кебича «российская делегация с С.Шахраем, А. Шохиным, Г. Бурбулисом приехала с наметками (предварительным планом): если дело будет выгорать, если будет согласие со стороны Украины, то можно будет подписать документ». Российской стороне требовалось согласие Украины вследствие того, что «контакт с Шушкевичем у Ельцина был, а вот с Кравчуком у Ельцина сложились натянутые отношения».

Народный депутат СССР В. Алкснис полагает, что «Беловежская пуща была выбрана по единственному критерию – рядом с охотничьей усадьбой буквально в нескольких километрах находилась государственная граница СССР. У подписантов сговора был план бегства, в том числе, пешком через лес в Польшу, на тот случай, если бы Горбачёв предпринял попытку арестовать заговорщиков»[112][113].

По его сведениям «как только руководителям КГБ Белорусской ССР стало известно о намерении Ельцина, Кравчука и Шушкевича подписать соглашения, ликвидирующие СССР, об этом было немедленно доложено в Москву, в том числе и Горбачёву. В Вискули выдвинулся спецназ КГБ Белоруссии, окруживший лес в районе охотничьей резиденции и ожидавший приказа на арест ликвидаторов СССР. В ответ из Москвы было приказано находиться на позициях и ждать команды. Но команды так и не поступило…». Эти сведения подтвердили председатель Верховного Совета СССР А. Лукьянов и нынешний президент Белоруссии А. Лукашенко[114].

Соглашение было подписано в Вискулях высшими должностными лицами и главами правительств трёх союзных республик: Борисом Ельциным и Геннадием Бурбулисом от РСФСР, Станиславом Шушкевичем и Вячеславом Кебичем от Белоруссии, Леонидом Кравчуком и Витольдом Фокиным от Украины.