красивая женщина, но у неё гнилая душа. Совсем не тот случай, когда мне стоит мучиться угрызениями совести.

Я отправляю совесть в отпуск. Сидя за кухонным столом, жадно облизываю взглядом мускулистую поджарую фигуру Сани, гарцующего по кухне. Красивый, обаятельный, брутальный, умный, работящий и готовит вкусно. А ещё Саня целуется так, что можно в обморок упасть от волнующих ощущений. М-м… Дальше поцелуев у нас пока не зашло. А хочется.

— Сейчас я тебя отлично понимаю, — одной фразой Орлик выдёргивает меня из круговерти мыслей.

— Э-э… правда? — озадаченно смотрю на него.

А он смотрит на дверь, которая ведёт в его квартиру. В щели внизу мелькают Танины ноги в тапочках. Ах, вот он о чём…

— Сам бы её сейчас заколотил к чёртовой матери, — бурчит сосед.

— Надеюсь, ты про дверь? — пытаюсь шутить.

— Кровожадная котёна, — идеальные губы Сани расходятся в плотоядной, но очаровательной улыбке.

— Заколотить не выйдет, — вздыхаю. — Настя с мужем против. Но можно передвинуть к ней буфет. Сможешь? — бросаю вызов грубой мужской Саниной силе.

— Эту тумбочку, что ли? — небрежно отзывается и поглядывает на огромный шкаф из массива дерева.

— Угу, — едва сдерживаю улыбку. — Нет, если тебе тяжело, то, конечно, не напрягайся, — машу рукой.

Вместо ответа Орлик комкает полотенце и с чувством швыряет его на стол. Размявшись, он берётся за дело. Три минуты — и буфет закрывает злосчастную дверь. Вот что значит мужик в доме!

— Ты тако-о-ой сильный! — подперев щёки кулаками, восхищаюсь.

И тут до товарища следователя доходит. Раскрасневшийся и взмокший после нелёгкой работы, он смотрит на меня, качая головой, а потом смеётся.

— Развела меня, котёна! — садится за стол. — Я, когда домой вернусь, уже не смогу через эту дверь к тебе ходить.

— Когда ты вернёшься домой? — спрашиваю серьёзно.

— Не раньше, чем Таня съедет, — Орлик выключает веселье. — Ник, у нас с ней всё кончено. Давно, — берёт меня за руку.

Тело моё горит, конечности не шевелятся, а в голове стоит гул. Глупая улыбка сама лезет на губы, но я сдерживаю порыв. Сосед — гипноз чистый!

— К-хм… — давлюсь ударившим под горло сердцебиением. — Мы ужинать будем?

— Будем, конечно, — хитро щурится Саня. — Сейчас картошечки поджарю, есть банка маринованных грибов и солёные огурчики. Возбуждает?

— Оч-чень, — меня прошивает дрожью.

Саня не только запросто передвигает тяжёлую мебель, но и умеет словно по щелчку пальцев менять атмосферу. Я опомниться не успеваю, а на плите уже шкварчит картошечка с лучком в тяжёлой чугунной сковородке, на столе пиала с маринованными грибами и чёрный хлеб. Товарищ мент режет солёные огурцы и мурлычет какую-то мелодию.

— Почти готово, — накрывает сковороду крышкой. — Пусть доходит, а я пока в душ метнусь.

— По-дружески, — не могу удержаться и, хихикнув, припоминаю Сане сегодняшнее утро.

— Сама пригласила, — он пожимает плечами и легонько щёлкает меня по носу пальцами.

Не поспоришь. Да я и не собираюсь. Настроение совсем для другого. Хочется уютного вечера, вкусного ужина и… чего-нибудь на десерт.

Саня уходит в ванную, а я завариваю чай. После картошки с соленьями захочется пить, а травяная заварка поможет утолить жажду. Добавлю в чай тёртого корня имбиря для перчинки, пританцовывая у кухонной тумбы. Бросаю взгляд в окно и замираю.

Таня ходит вокруг Саниной машины, пинает колёса. Я так увлеклась чаем, что не услышала, как хлопнула соседская дверь. Жена Орлика при параде — собралась куда-то на ночь глядя. Вышла из подъезда и обнаружила авто мужа на парковке. Авто есть, а мужа нет. Где же он? Ах, да — в ванной… у меня.

— Наблюдаешь?

Вздрогнув от неожиданности, смотрю на отражение в оконном стекле. Саня в полотенце на бёдрах и… всё. К щекам приливает жар, в животе порхают бабочки.

— Я… случайно, — оправдываюсь зачем-то.

Не могу повернуться к товарищу следователю, так и стою лицом к окну. Да что там повернуться — пошевелиться не могу! Тело словно задеревенело.

— Котён… — горячие тяжёлые ладони ложатся мне на плечи, — ты из-за Таньки напряглась?

Если бы! Ч-чёрт…

— Нет, — выдыхаю.

— Ты меня с ума сводишь, кис, — томная хрипотца Орлика щекочет моё ухо. — Я тебя когда первый раз увидел, крыша и поехала…

Стою, не дышу и почти ничего не соображаю. Ноги слабеют, голова кругом. Вижу только, как огромная Санина лапа задёргивает шторы, а потом в кухне гаснет свет…

Глава 25

Жалею ли я? Нет. Только о том, что мы с Сашей не встретились раньше. Было бы хорошо, чтобы никаких Тань в его жизни и никаких Стасов в моей.

— Котён, ты космос, — довольно мурлычет товарищ следователь и прижимает меня к себе.

А я что? А я ничего. Лежу рядом с лучшим мужчиной на свете, закинув на него ногу, и вожу пальчиком по мощной груди. Дома нет ёлки и запаха мандаринов, но по телеку идёт какая-то новогодняя ерунда, и ощущение праздника на душе присутствует. Удивительно, как мой худший в жизни новый год превратился в лучший.

— Думаешь, она поняла, что ты здесь? — решаюсь спросить.

— Кто?

— Ну… Таня.

— Ё-моё, котён! — возмущается Орлик и цепляет пальцами мой подбородок. — Я успел забыть о её существовании, — смотрит в глаза. — Не поняла, скорее всего. Она весь вечер с трубкой у уха проходила, а потом из дома свалила. И вообще, какая к чёрту разница? Поняла, не поняла — похрен.

Похрен — тут я с товарищем следователем согласна. А с другой стороны, я хочу быть готовой к «зацепкам» Татьяны. Орлик сам говорил, что она будет меня цеплять, если поймёт, что ночь он провёл здесь.

— Почему вы так долго разводитесь? — меня распирает от любопытства.

Саня тяжело вздыхает и молча смотрит в потолок.

— Сначала я тупо забил на развод, — рассказывает негромко. — Может, надеялся на что-то или… Не знаю. А когда понял, что всё кончено и подал доки, Танькин отец стал вставлять палки в колёса. Он юрист и не последний в городе человек в плане связей.

— И у тебя связи. Разве нет? — приподнимаюсь на локтях, смотрю на задумчивого Орлика.

— Да. Но выдирать прошлое с корнем всегда непросто, — признаётся. — Я не прилагал особых усилий, чтобы помешать тестю. Раньше, — добавляет и поворачивает ко мне голову. — Теперь всё иначе.

— Да? — с лёгкой улыбкой, гну бровь. — Что-то изменилось?

— Язва, — Саня улыбается.

Мгновение — и он укладывает меня на лопатки, накрывает собой и жарко целует. Эта ночь будет сладкой и долгой…

Утром вставать совсем не хочется. Что-то случилось с отоплением, а под одеялком рядом с Сашей тепло и уютно. И вообще ночь любви меня вымотала —