Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смотрю ему в глаза. Голова Ройса лениво запрокинута назад, словно он ждет, смогу ли я возразить что-то в ответ на его заявление, и при этом почему-то уверен, что я возражать не стану.
Потому что я хочу.
Я ведь хочу?
Вопросы грохочут у меня в голове, но это какой-то спутанный ком мыслей.
Открываю рот, но ничего не произношу.
Заглядываю в салон и снова перевожу глаза на Ройса. А потом сажусь.
Лишь когда мы останавливаемся на взлетной полосе и я вижу у трапа маленького самолета Мака, поджидающего нас, я вспоминаю, что я… шестерка, забитая в угол вожаком. Альфа-самцом.
Ройс пристально за мной наблюдает.
Мои мысли мечутся, в то время как я таращусь на незнакомца передо мной – незнакомца, о котором меня предупреждали, но что я знаю, кроме того, что он Ройс Брейшо? – и по какой-то неведомой причине моя голова решает кивнуть, хотя мне не задавали никаких вопросов.
На лице Ройса мелькает удовлетворение, но тут же исчезает. Он моргает и выходит, помогая мне выбраться из машины вслед за ним.
– Надеюсь, ты готова, маленькая Бишоп?
Я сглатываю ком в горле.
– Готова к чему… конкретно?
Он поднимает глаза на самолет, на боку которого огромными гордыми буквами выведена его фамилия, и ответ лишает меня голоса:
– Вернуться домой.
Шумный быстрый выдох слетает с моих губ, а ладонь прижимается к животу в попытке успокоить внутренние кульбиты.
Домой.
А именно, к Брейшо.
Кажется, меня сейчас стошнит.
Глава 8
Ройс
Последние двадцать четыре часа я провел, шагая туда-сюда. Но ведь еще до возвращения домой я знал, что увижу ее снова. И не просто так, а чтобы вернуться вместе с ней.
Понятия не имею, что случается с теми, кого мы берем под свое крыло, даем им место в общаге, но потом по каким-то причинам этот человек исчезает из поля зрения. Но мне известно, что случилось конкретно с этой девчонкой, поэтому я собираюсь исправить то, в чем мы облажались.
Мы повелись на слова говнюка, который думал, будто он знает, что для нее лучше. Мы отправили девчонку туда, куда он сказал, но теперь я знаю, что это было ошибкой.
Все это время она могла жить по соседству с братом, у нее была бы настоящая жизнь, но вместо этого ее оставили одну в темноте, хотя именно от тьмы он и хотел ее защитить. Другого вида тьмы, конечно, но все же. Девчонка застряла у тетки, которой был ненавистен один лишь ее вид. Она стала личной маленькой Мисс Почини-Это-Мать-Твою, у нее была кузина, относившаяся к ней как к дерьму, и она жила в городе, от которого ей ничего не было нужно, потому что она знала – здесь ее никогда не примут.
Бас бы сразу все понял, проведи он здесь хоть десять минут, и именно из этого я делаю вывод, что его здесь не было.
Если бы он был умен, то осознал бы, что оставил сестру ни с чем.
Ни с чем, кроме ее пытливого ума.
Кто еще смог бы для нее все это открыть, если не я?
По правде говоря, получилось идеально. Я дал ей шанс на жизнь, что у нее отобрали, и в то же время использовал ее, чтобы подгадить Басу, – и все это разом.
У меня на губах играет усмешка.
Я собираюсь дать этой девчонке абсолютно противоположное тому, чего хотел для своей сестры Бас. Я дам ей осознать, почему старший брат отослал ее так далеко… когда она поймет, кто дал команду.
В итоге во всем окажется виноват Бишоп.
Он решил найти для нее укрытие, когда должен был потратить на нее свое чертово время, научить, как сжирать и выплевывать засранцев типа меня. И он мог с легкостью это сделать. В ней есть огонь, это легко заметить, но этот огонь никто не вскармливал.
Ну что же, теперь я смогу получить свой пирожок и съесть его.
Мак отвлекает меня от этих мыслей, занимая кресло напротив меня и оглядываясь на противоположный ряд, где Бриэль пытается отдышаться.
– Итак, она согласилась, – тихо произносит он.
Я достаю из кармана между сиденьями бутылку виски и наливаю ему и себе.
– Она не отказалась.
Он приподнимает бровь, берет маленький стаканчик и подносит к губам.
– А если бы отказалась?
Я смеюсь и, не сводя с него глаз, достаю третий стакан, но оставляю его пустым.
Мак улыбается, качает головой и одним долгим глотком опустошает свой.
Я откидываюсь на спинку и взбалтываю напиток, всматриваясь в янтарную жидкость.
Если бы мне предложили угадать, я бы сказал, она поняла.
Она бы поехала – неважно, хотела она того или нет.
Но я не уверен, что она не хотела…
Бриэль
Офигеть, меня не должно тут быть.
Надо позвонить брату.
Мне определенно не стоит звонить брату.
В смысле, он и так скоро все узнает – самолету лететь всего полтора часа.
Если бы Бас знал, каково мне на самом деле живется с тетей, не сомневаюсь, он бы нашел способ за мной вернуться, но я никогда не говорила ему ни слова, так как не хотела, чтобы он лишился шанса, который ему дали.
Брейшо, может, и не хотели принимать меня, его тщедушную сестренку, зато им нужен был мой брат, и он больше всех остальных заслуживал этого шанса, после того как освободил нас. Я обязана ему жизнью и, наверное, никогда не смогу отплатить ему за то, что он для меня сделал, но все это может стать для меня шансом заработать свой собственный шанс.
Я буду дурой, если им не воспользуюсь.
Если все сработает, Бас сохранит жизнь, которую любит, сохранит деньги, что зарабатывает, а я верну себе своего брата.
Возможно, это единственная причина, по которой я поднялась в этот самолет.
Провожу кончиками пальцев по холодной мраморной столешнице и отрываю виноградину, свисающую с кисти, идеально уложенной на край хрустальной вазы, которая, очень надеюсь, приклеена к столу.
Разворачиваюсь и разглядываю сиденья, обитые белым бархатом в рубчик.
Мне никогда еще не доводилось летать на самолете, и я вдруг оказалась на роскошном частном борту с парнем, с которым никогда не должна была встретиться.
С тем, кто должен был покинуть маленький городок моей тети, поверив, что я – это моя кузина, и никогда уже не приезжать туда.
Вздыхаю, провожу ладонями по лицу, вплетаю пальцы в волосы, слегка сжимаю и отпускаю, и волосы