То, что перечислено выше, – очевидным образом против национальных интересов и безопасности России. Торпедирование экономического роста, раскручивание инфляции, сдерживание уровня жизни населения – безусловно, против национальных интересов и национальной безопасности страны.

Вопрос к президенту: «Уважаемый Владимир Владимирович, вы не можете не знать об этом. На какие именно интересы, чьи конкретно государства работают нынешние российские финансовые власти?».

Уравнение Фишера в ответе не принимается. Сто раз показано, что это ошибочная позиция.

2015 г.

По всем агентствам прошла новость в СМИ: «Путину доложили о частичном срыве гособоронзаказа из-за санкций Запада». Министерство обороны публично констатировало этот факт. Причины, по его мнению, объективны – ограничение поставок импортных комплектующих изделий, сырья и материалов в связи с западными санкциями.

Однако Министерство же говорит и о причинах другого сорта: прекращение производства и утрата ряда технологий, недостаточные производственные мощности. А вот это от санкций никак не зависело. Это зависело совсем от другого – от так называемых мобилизационных мощностей, мобилизационного плана и ответственности за это самого государства. А когда бесконечная приватизация фактически уничтожила мобилизационные мощности, то вдруг возникла недостаточность производственных мощностей.

Но проблема не только в этом – и об этом, к сожалению, президенту не докладывают. Ему это будет неприятно, потому что это результат его собственных действий, действий его команды, которая в ответ на финансовые вызовы, а именно быстрое сокращение золотовалютных резервов, одобрила, поддержала и провела руками Центрального банка России девальвацию рубля. Всем было очевидно, что это вызвало рост цен на потребительском рынке, который импортизирован от 50 до 100 % по разным товарам, снизило уровень жизни населения, привело к удорожанию автомобилей, продовольствия, стройматериалов, жилья – всего на свете, что импортирует Россия.

Но не всем дошло до понимания, что российский государственный оборонный заказ в значимой степени тоже импортизирован, и девальвация рубля в угоду экспортерам нефти, газа, железа, руды, бревен – всего, что только способны вывезти из России, – ударила по 17 % ВВП России – это та немаленькая доля, которая связана с импортом. В эту долю входит государственный оборонный заказ. Ответственные исполнители – директора оборонных предприятий – взвыли. Сметные стоимости отдельных проектов в рамках ГОЗ, бюджетная строка на гособоронный заказ запланированы в рублях. И когда этот бюджет принимали, никому в голову не могло прийти, что Центральный банк России, правительство и президент будут совершать такие кульбиты.

И откуда же теперь оборонному предприятию взять деньги на подорожавшие в полтора-два раза импортные компоненты производства? Кредитоваться? Но и тут Центральный банк России, президент и правительство совершили кульбит: ЦБ повысил ставку рефинансирования. Она взлетела почти в два раза, достигла 17 %, а промышленные предприятия со своей рентабельностью в единицы процентов никаким образом на эти кредиты претендовать не могут.

Перерасчет бюджета в условиях обрушения цен на нефть и доходной базы десуверенизированного бюджета происходит только в сторону его секвестирования. Никаких мер правительство и президент для восстановления доходной базы государственного бюджета не приняли, наоборот – принято решение однократно уменьшить его на 10 %, и три года подряд, каждый год – по 5 %. Инвестиционная статья бюджета также секвестируется на 30, 40 и еще более процентов в предстоящие три года, начиная с текущего.

Чему же удивляться? Государственный оборонный заказ сорван в результате деятельности Центрального банка России, правительства и президента, который все это прикрывает и поддерживает. Поразительно другое. Оборона – это святое. Оборонные расходы не секвестируют – во всяком случае, так объявлено. То есть понимание, отношение политического руководства к военной безопасности страны вроде бы существует. Но чего ему не хватает, чтобы связать это понимание со всей механикой финансов, валютного курсообразования, бюджетообразования и финансирования оборонного заказа? Ответ только один: это вопиющий непрофессионализм. И прогноз только один: эта команда безнадежна.

2015 г.

Кому-то, похоже, показалось, что отказ от намерения ввода войск на Украину и уверения, что его не было, даже ограниченного, что воинский контингент находится в местах дислокации, а в Крыму вооруженные отряды самообороны блокируют объекты и обеспечивают безопасность и стабильность на полуострове, сняли напряжение в треугольнике Россия – Украина – США (Запад).

Истинные стратегии двух участников конфликта из трех, а именно Украины и Запада, достаточно понятны. Сделать из Украины совершенно западное государство, антироссийский плацдарм. Выкорчевать восточную русско-российскую цивилизационную компоненту из украинской жизни и страны. Перенаправить подрывную деятельность и ресурсы теперь на Россию, добиваясь реализации подобного сценария в самой России. Их цель есть русский майдан – прозападный переворот в самой России, который ползучим образом подготавливается в России уже многие годы благодаря либерально-космополитической деятельности части российских властей. За периодом политологической терминологии типа «оранжевые революции» пришел новый период: технологических планов типа «майдан». Но этот план – уже с оружием в руках. С подготовленными не только сетевыми хомячками, ботами и ретрансляторами, а с боевиками с оружием и готовностью к любым преступлениям. Для Москвы таких уже готовят.

Истинная стратегия России – говорю откровенно – непрозрачна. Похоже, что ее совсем недавно не было вовсе, кроме коммерческой внешнеполитической линии экспорта газа. Соответственного этой линии выбора политических персонализированных украинских партнеров, поддержки их. И когда эти партнеры исчезли (одна попала в тюрьму, второй сбежал) – образовалась дыра.

Президент России так и сказал: у меня нет партнера на Украине. Он поручил правительству контакты с новой украинской властью. Но какие реально могут быть контакты, когда она объявлена нелегитимной (кроме частично Рады), а в целом охарактеризована на высшем российском политическом уровне как «одни жулики заменили других». Это свидетельствует вновь об отсутствии согласованной стратегии. Как теперь Лавров может общаться даже хотя бы для консультаций со своим визави так называемым министром иностранных дел Украины? Или спросим иначе, а с кем он тогда может общаться? На Украине ведь де-факто нет иной политической субъектности. Ну не с Януковичем же общаться по поводу украинских дел. Тем более что на высшем политическом уровне в России и Януковичу сказано, что он не имеет никакой политической перспективы. Один раз уже пообщались, «отвечая» на его просьбу ввести войска на Украину. Что-то из этого ничего не получилось, пришлось только оправдываться и опровергать намерения. Никто в мире не воспринимает Януковича как легитимного политического представителя Украины. Никто. Так возможно ли и дальше делать ставку на такую слабую позицию? Что она открывает впереди? Какой маневр по деэскалации, если такая цель ставится?