Он откидывается на подушки рядом со мной, быстро избавляется от презерватива, и притягивает меня к себе.

– Кажется, я пропал в омуте твоих синих глаз, – срывается хриплый шепот с его слегка припухших от наших сумасшедших поцелуев губ.

Я смущенно улыбаюсь и прячу лицо у него на груди.

– Черт, а ведь я хотел, чтобы мы начали с романтической беседы у моря. Потом переместились бы сюда, зажгли свечи, включили бы красивую музыку, и только потом оказались здесь, – фыркает он.

– Что ж, бывает, – поглаживая его мускулы, улыбаюсь я. – Дождь спутал все наши планы.

– Скажи, ты хоть немного согрелась? – целуя мои волосы, тихо смеется Данил.

– О, да. И честно тебе сказать, не имею ни малейшего желания выбираться отсюда, – натягивая на себя пушистое покрывало, которым была накрыта кровать, смеюсь я.

– Тогда я принесу тебе вина.

– Неси уже и пиццу. Как думаешь, Вова нас убьет, если мы перемажем ему простынь жирными пятнами от пиццы?

– Мы будем есть осторожно, – нащупывая джинсы, подмигивает мне мой Незнакомец.

Вскоре он уже ловко орудует в кухонной зоне. Я знаю, что это не честно – отлеживать бока в постели, пока мой мужчина трудится для нас двоих. Что совсем не романтично есть пиццу из коробки прямо в постели, когда можно потрудиться и накрыть красивый столик у окна, из которого открывается потрясающий вид на море. Но мне так хорошо под одеялом совсем без одежды, и так не хочется выбираться, что я продолжаю следить за ним со своего места и улыбаться.

Он в одних джинсах, и мне отлично видно его широкие плечи и крепкие мышцы спины.

– Данил, у тебя такое крепкое тело. Ты занимаешься спортом? – лениво переворачиваясь на живот, спрашиваю я.

Он с интересом посматривает в мою сторону.

– Раньше занимался плаванием. Потом служил в армии. Там и решил, что буду спасать людей.

– Почему?

Данил пожимает плечами и берет коробку с пиццей.

– Один парень выпал за борт, а я его спас. В тот момент, когда он цеплялся в меня, умоляя не отпускать, я вдруг понял, что мое призвание – спасать людей. Когда вернулся домой, прошел обучение, и меня пригласили в МЧС. С моей физподготовкой и умением плавать службе спасения я нужен, как воздух.

Данил приносит в постель коробку пиццы, бутылку сухого белого вина и бокалы.

– Думаю, свечи в постели зажигать мы не будем, – предполагает он. – Иначе спалим и постель, и домик на пляже. Он полностью деревянный.

Я смеюсь и высовываю руки из-под одеяла, чтобы взять бокал.

Следующие пару часов мы с Данилом просто валяемся в постели, обнимаемся, жуем остывшую пиццу и запиваем ее вином. Разговоры в основном ни о чем, и мне совсем не хочется лезть в бутылку, расспрашивая его о семье.

Дождь заканчивается. Краем глаза я вижу в окно радугу, раскинувшуюся над морем.

– Данил! Смотри, смотри, радуга! – как ребенок, радуюсь я.

– Побежали на пляж? – оживляется он.

– Побежали!

Мы быстро натягиваем успевшую немного подсохнуть одежду, скидываем остатки пиццы в коробку, и выбегаем во двор. Вокруг мокро, но там, где пляж, мелкая галька, и вода ушла сквозь нее. Данил открывает калитку, и мы оказываемся на пустом пляже. После дождя мы первые вышли к морю.

Радуга просто огромная. Она раскинулась над морем, среди туч, кусочков синего неба и обрывков солнечных лучей.

Мы стоим, обнявшись, у кромки воды. Данил пытается сделать селфи, ухватив радугу в кадр. Получается не очень – то пропадает радуга, то не вмещаемся мы вдвоем. К тому же, меня разбирает смех, и я не могу смотреть в камеру спокойно. Данилу надоедает, и он просто включает в телефоне видео.

– Потом обработаю, – решает он. – Снимать на камеру твой веселый смех и синие глаза самое интересное занятие на свете. Давай, поброди по пляжу. Вместо селфи у меня будет девушка на фоне моря и радуги.

Я улыбаюсь, сбрасываю с ног босоножки и иду босиком по кромке воды.

– Ты любишь делать фотографии? – посматривая в камеру, застенчиво спрашиваю я.

– Люблю, – отвечает Данил, продолжая ловить меня в кадр. – Жизнь во всех ее проявлениях прекрасна, Кристина. Мне всегда хочется остановить мгновения, хотя бы так, снимая фото и видео.

Я неотрывно смотрю Данилу в глаза, потом пританцовываю, машу ему, и вдруг наклоняюсь и брызгаю его водой.

Он возмущается и обещает мне отомстить.

Мы брызгаем друг друга водой, захлебываясь от смеха.

– Данил! Мы снова промокли! – хохочу я.

Он разводит руками и тащит меня обратно во двор. Усаживает на веранде в плетеное кресло, которое чудом осталось сухим, и выносит из домика плед.

– Сиди и грейся. Я сделаю нам горячий чай, – командует он, и я с удовольствием выполняю его требование.

Вскоре мы сидим на веранде: я, счастливая и закутанная в пушистый плед, и Данил в кресле напротив. Мы пьем ароматный черный чай с бергамотом. Солнце, вырвавшееся из плена грозовых облаков, плавно катится к горизонту, и я с удивлением отмечаю, что наш день заканчивается.

Данил так и остался для меня Незнакомцем. Я влюбилась в человека, про которого почти ничего не знаю, а обрывки его рассказов про семью только запутывают меня еще больше.

Где-то в середине августа одним прекрасным утром ты просыпаешься и вдруг понимаешь – воздух пахнет совсем иначе. Солнце уже не обжигает так сильно. Вечерами становится прохладно, и очень хочется выпить свежего чая, который навевает легкую грусть. И вроде ничего не изменилось, но в глубине души ты понимаешь – осень близко. Она прячется в остатках лета, пытается обмануть нас своим ласковым теплом, но иногда ее дыхание прорывается сквозь пелену сочного солнца и становится ясно, что очень скоро пойдут дожди и полетят золотые листья.

Именно такое чувство захватило меня ранним утром, когда я тихонько вышла во двор и заглянула в беседку. Сердце заполнила непонятная тоска. Скоро, очень скоро зазвонит первый звонок, и дети пойдут в школу. Я скучала по работе.

–Ты что не спишь, Кристина? – на пороге появилась тетушка. Ее коричневая шевелюра была не причесана и торчала во все стороны, и от этого тетя Кора выглядела очень комично.

– Скучаю по работе, – вздыхаю я.

– Слушай, у меня знакомая работает в школе, где учатся близнецы. Школа, правда, совсем обычная, муниципальная, никакой не лицей, но возможно, там найдется для тебя вакансия. Хочешь, позвоню ей?

– Конечно, хочу! – в сердце вспыхнула надежда. – Только предупреди ее, что Карим…

– Поверь, там обычная школа. Карим вряд ли подозревает о ее существовании.

– Спасибо, тетя, – я лезу к ней обниматься.