Сив провалилась в сон. Последнее, о чем она успела подумать, было: «Я должна поправиться… Должна поправиться. Я должна поправиться. Сколько у меня дел!»

— Мне нужна рыба! — сказала Сив, проснувшись. Миррта со смешанным чувством отнеслась к этой просьбе. С одной стороны, она была счастлива услышать, что ее драгоценная госпожа проголодалась. Это был хороший признак. Но в то же время в желудке у нее было неспокойно. «Ошибаешься, девочка, — подумала про себя Миррта. — Тебе не рыба нужна, а рыбный филин!»

— Да, дитя мое, рыбий жир считается первейшим средством для заживления расщепленного очина пера.

— Правда? Так раздобудь для меня этот жир! — оживилась Сив.

В следующий миг ей стало стыдно за то, что она так требовательна к своей старой верной служанке. Даже дергающая боль в левом крыле не извиняет резкости.

— Прости меня, Миррта, — смущенно пролепетала Сив. — Прости, мне ужасно стыдно за свой тон. Я понимаю, что ты не больше моего понимаешь в ловле рыбы. Прошу тебя, забудь мою грубость.

— Да что вы, госпожа! Выбросьте из головы, я и не заметила ничего! Дайте-ка мне подумать немножко, я что-нибудь да придумаю.

— Думай, сколько тебе потребуется!

В свое время Миррта видела, как охотятся рыбные филины, и теперь пыталась вспомнить, как именно они исполняют сложный ритуал погружения в воду и выныривания обратно с зажатой в клюве рыбкой. Она была уверена, что нырять нужно с высокой присады и под острым углом.

Миррта хорошенько обдумала этот способ, затем вспорхнула на крышу пещерки и посмотрела на лежавшую внизу воду. Наверное, глаза под водой придется держать открытыми? Глаукс Милосердный, вот наказание-то!

— Все в порядке, госпожа. Сейчас попробую.

— Удачи, Миррта, — прошептала Сив.

Но Миррта не услышала ее напутствия, потому что уже летела в воду.

Она повторила свою попытку во второй, третий и четвертый раз. Она честно старалась держать глаза открытыми под водой, но все равно ничего не видела. Ее до смерти пугали пузырьки, фонтаном всплывающие к поверхности и оглушительный рев воды в ушах.

На пятой попытке она услышала громоподобный голос, прокричавший откуда-то со стороны фьорда:

— НЕПРАВИЛЬНО!

Миррта прекратила снижаться и вспорхнула на вершину айсберга.

— Кто это сказал?

Она огляделась по сторонам, но не увидела ничего кроме еще одного айсберга, проплывавшего по узкому заливу. Внезапно часть этого айсберга взметнулась вверх, и огромная когтистая лапа царапнула небо. Миррта оцепенела.

— Ты слишком высоко забираешься.

Теперь она поняла, кто говорил с ней. Это был полярный медведь.

Миррта сотни раз видела их издалека, но ей никогда не приходилось встречаться, а тем более, беседовать с этими грозными созданиями. В Ниртгаре разные виды живых существ практически не общаются друг с другом.

Тем временем медведь подплыл к краю айсберга, положил на лед свои огромные лапищи и уставился на Миррту глубоко посаженными черными глазками. Айсберг накренился, край его ушел под воду. Миррта заскользила по льду и изо всех сил впилась в него когтями, чтобы не свалиться.

Никогда в жизни она не видела такого огромного, гигантского, исполинского зверя. Перед ней был настоящий бигггенброкен, иначе не скажешь! Все синонимы слова «громадный» вихрем пронеслись в голове Миррты, а потом она вдруг с ужасом поняла, что видит только половину медведя. Шерсть у него была густая и желтовато-белая, но сквозь плотный мех просвечивала черная кожа. Шея и плечи его вздымались горой, и Миррта вдруг подумала, что если такой зверь на полной скорости врежется в айсберг, то расколет его пополам. Зато уши у этого исполина были маленькие, круглые и очень симпатичные.

— Слушай, — прорычал медведь, — когда кончишь меня разглядывать, я могла бы преподать тебе пару уроков рыбной ловли. Если хочешь, конечно.

Значит, это не медведь, а медведица? Такая огромная?

— Ох, простите меня, пожалуйста! Это так невежливо, так неприлично! Простите, прошу вас, — залепетала Миррта.

— Вы что, никогда не видели медведей?

— Так близко вижу впервые, — призналась Миррта.

— Что ж, вы много потеряли, — весело отозвалась новая знакомая. Она покрутила головой и дружелюбно предложила: — Если позволите, я объясню вам, что вы делаете неправильно?

— Разумеется! Буду вам очень признательна!

— Все очень просто, — заявила медведица. — Вы слишком круто входите в воду. Давайте говорить начистоту — у вас все равно не хватит ни сил, ни сноровки нырнуть на глубину за крупной рыбой. Так? Значит, нужно нацелится на мелкую рыбешку, что плавает на поверхности. Ее тут видимо-невидимо — и селедка тебе, и серебрецо, и синюшки, — с этим словами она опустила в воду свою огромную лапу и выплеснула на лед полную пригоршню мелких голубых рыбок с синеватой чешуей. Миррта только ахнула от изумления.

— Вот они, синюшки, — прорычала медведица, отгребая рыбок подальше от края льдины, чтобы они не могли спрыгнуть обратно в воду. — Их сейчас много. Хорошая пища для твоей королевы.

— Глаукс Великий, значит, вы все знаете?

— Не беспокойтесь, я тайны хранить умею. Вы должно быть и сами заметили, что фьорд этот довольно пустынный, тут мало кто живет. Честно говоря, тут вообще никого нет, кроме меня.

— Но кто вы такая? Как вы позволите себя называть?

— Ишь ты, как завернула! — крякнула медведица. — Как вы позволите себя называть! Мне это по нраву, честное слово. Вы, совы, умеете придать изящное звучание нашему старому кракишу! Меня зовут Свенка. А вас?

— Миррта. Я служу королеве с тех пор, как она взошла на престол. Я была ее нянькой, потом гувернанткой, затем…

— Я так поняла, король убит? — перебила Свенка.

— Да, — ответила Миррта, решив умолчать о яйце. Чем меньше об этом говорить, тем лучше. — Вы, должно быть, слышали о наших войнах?

— Немного, если честно. Знаю, что король Храт погиб, а лорд Аррин отхватил себе здоровенную часть Хратгарского ледника. Говорят, его разведчики рыщут повсюду и забирают молодых сов в армию. Но больше я ничего не знаю. Видите ли, я предпочитаю покой и одиночество, поэтому стараюсь держаться подальше от всякой суеты. — С этими словами она небрежно махнула лапой, давая понять, что совиный мир не имеет ничего общего с ее медвежьей жизнью.

— Но почему вы очутились здесь, и почему вы одна? — полюбопытствовала Миррта.

— Такова уж природа полярных медведей. Мы существа одинокие, собираемся вместе только тогда, когда наступает пора выбрать себе друга. Затем снова расстаемся. Если у нас появляются медвежата, они живут с нами до тех пор, пока не подрастут и не смогут плыть своей дорожкой.