Я какая-то неспокойная сегодня, — громко сообщила она.

А что тут удивительного? — пожала плеча­ми Борзова. — Вы жеЛев? Сегодня напряженный аспект между Луной и Марсом. Акцентируются проблемысердца и сосудов. Давление может ска­кать, повышена вероятность травм.

Короче, крандец вам, Зоя Семеновна, — ве­село сказалСтепнов, забирая из шкафа журнал.

А вы как себя чувствуете, Елизавета Матве­евна? — спросилаКруглова у Копейкиной.

Близка к реанимации, — ответила та, злобно глядя наКаримову.

Химичка как раз достала из сумочки флакон­чик с духами ипрыснула на себя.

— Доброе утро, — сказал историк, входя вучительскую.

На середину комнаты вышла психолог Яна Ивановна Малахова.

Раз все в сборе, позвольте сделать объяв­ление, — сказалаона. — С сегодняшнего дня в рекреации на втором этаже установлена специ­альнаядоска для психологической разгрузки учеников.

Они что, головой будут об нее биться? — ух­мыльнуласьБорзова.

Малахова пропустила ее слова мимо ушей.

На этой доске на переменах дети будут пи­сать все, чтозахотят. Камеры видеонаблюдения там не будет.

Так мы знаете до чего дойдем? — возму­тилась алгебраичка. —На заборе вон тоже написано.

Детям необходим выброс отрицательной энергии. Иположительной тоже, — спокойно ответила психолог.

Я за свободу слова! — с энтузиазмом под­держал ее Рассказов.

А вот лично я за цензуру, — заявила Терми­натор. — Вспомнитеразгул девяностых! Наелись свободы, всю страну тошнило от нее. А если они пронас начнут писать?

А вы не читайте, — предложил Игорь Иль­ич.

Посмотрим, что еще они про вас напишут. — Борзова вышла,впечатывая каблуки в пол.

Учителя начали собираться на урок, первой вы­шла, держась засердце, Зоя Семеновна, и через

секунду из коридора раздался ее душераздираю­щий вопль.

Что с вами? Вы живы? — спросил Рассказов, выглядывая изучительской.

На меня карниз упал,. — только и смогла сказать Кац.

Ученики 10 «Б» шумели в кабинете: Южин бе­гал за Семеновым внадежде забрать свой рюкзак, Женя показывала Ане фотки, которые сделал в студииСтепнов, Полина Зеленова медитировала за партой, закрыв глаза. В класс вошлаКопейки-на из 10 «А».

Потеснимся! — громко сказала она. — Зоя Семеновна заболела.Рассаживайтесь быстрее, я сделаю объявление. С сегодняшнего дня в рекре­ации навтором этаже установлена специальная доска для психологической разгрузкиучеников. На этой доске на переменах можете писать все, что захотите.

А как же сочинения? — ухмыльнулся Се­менов.

Прекрати паясничать! — Копейкина погро­зила Мише кулаком.

Елизавета Матвеевна, а что нам за это бу­дет? —поинтересовался Южин.

Ничего...

Да они там камеру поставят и, как в зверин­це, будут за наминаблюдать, — заявила Лужина.

— Вам же хотят, как лучше. А вы не понимае­те. —Копейкина покачала головой и пошла за­крывать дверь класса.

В последний момент влетел Платонов, а за ним, прихрамывая,вошел Антон.

— Антон в школу пришел! — завопила Зелено-ва. — Маркин, иди к нам!

Пробираясь через ряды к Полине, Антон бро­силмногозначительный взгляд на Аню. Покрас­нев как рак, Прокопьева схватила своивещи и выскочила из класса.

Ты куда? — удивилась Копейкина.

На доске писать. Скорее, а то мысль уй­дет! — хихикнулСеменов и тут же получил под­затыльник от Жени.

На первой же перемене доска запестрела различ­ныминадписями, которые оставляли на ней учени­ки: «Маша + Петя = Вася», «Сидоровбаклажан», «Решаю задачи по физике — дорого!», «Дам в бубен бесплатно»...Подойдя поближе к доске и растолкав смеющихся учеников, Людмила ФедоровнаБор-зова увидела страшную вещь. Прямо посредине красовался ее портрет с указкойнаперевес, а над картиной было написано: «Терминатор. I'll be back».

— А вот это уже статья за хулиганство! —взвизгнула Борзова и кинулась к директору.

Савченко разговаривал по телефону с главой управы АвангардомМихайловичем, когда в его кабинет влетела алгебраичка и завопила:

Вы мне за это ответите!

Извините, я перезвоню, у нас тут трубу прорвало, — сказалдиректор в трубку и грозно уставился на Борзову. — Что же вы кричите?

Пойдите полюбуйтесь на доску! Издева­тельство! Хулиганство!Я — тонкая, ранимая ду­ша. А ваше потакание этим безобразиям простовозмутительно! Я вам устрою!

Людмила Федоровна, ну что ж так убивать­ся? Подумаешь,написали что-то. Это же дети! Съешьте лучше «Лимонные дольки». — Савченкопротянул банку с мармеладом.

И это — директор школы! — взвыла Терми­натор. — Я вызываюмилицию и звоню в департа­мент образования.

Я разберусь, — вздохнул директор и вышел из кабинета.

В центре «разгрузочной» доски была уже другая надпись: «Нашдиректор лопух!» «Не возражаю!» — подписал маркером Савченко и расписался.

Лера и Наташа сидели в столовой и болтали.

Прикинь, папик к нам домой ночью Машу привел, — пожаловаласьНовикова, шумно потя­гивая сок через трубочку. — Шуры-муры...

Ну и что? — Наташа удивилась реакции подруги. — Твой папауже давно взрослый дя­денька. И потом, ты сама хотела ему кого-нибудь

найти. Так что радуйся, что все так удачно сло­жилось.

Меня это почему-то совсем не радует.

Лера, ты эгоистка. Может, твой папа нако­нец-то нашел своесчастье?

Тебе легко говорить, — вздохнула Лера. — Твоя мама никогданикого в дом не приводила.

У меня другая проблема, — задумчиво произнесла Наташа,накручивая прядь волос на палец. — Знаешь, о чем я иногда думаю? Было быздорово, если бы мой отец жил с нами.

Ну ты даешь! — Лера оторвалась от сока и изумленнопосмотрела на подругу. — Думаешь, это возможно?

Не знаю. Но иногда мне кажется, что мама до сих пор егонемножко любит.

У Наташи зазвонил мобильный — это был Лагуткин.

А я как раз о тебе думала, — улыбаясь, ска­зала девушка. —Как долетел?

Я еще не взлетел, сам себя задержал, — сооб­щил .Дагуткин. —Давай завтра увидимся. Скажи маме... Нет, я сам ей скажу, что Борис Лагуткинесть на свете. И я — твой папа!

Повесив трубку, Наташин отец подлил себе еще виски ипредложил соседу по столику,

Аня бесцельно шаталась по улице, размышляя о том, что ейдальше делать. Нужно было срочно