Идти было недалеко. Навстречу никого не попалось. Переводчик довел Тимоти до двери и повернул обратно. Тимоти легко толкнул дверь — она открылась без труда.

Хьюго предупредил, что комната будет маленькой, Такой она и была — маленькой, но привлекательной. Пол был застлан ковром, стены украшены орнаментами, а та стена, к которой был обращен стул, была орнаментирована целиком. Усевшись, Тимоти принялся изучать орнамент. Он представлял собой хитросплетение узоров в мягких красках. Узоры были мелкими, один переходил в другой, и глаз отказывался уловить четкие их границы.

Послышался голос, исходящий прямо из стены:

— Добро пожаловать в центр. Вас зовут Тимоти. Есть ли у вас иные имена?

— У меня есть фамилия, но в семейном кругу мы ею никогда не пользуемся. Для повседневного общения вполне достаточно имен. Но если угодно, моя фамилия Эванс.

— Превосходно, мистер Эванс, — подхватил голос, — мы проводим расследование ситуации, относительно которой вы располагаете определенными сведениями. Мы выслушали многих свидетелей, однако ни одно свидетельство не является более весомым, чем ваше. Пожалуйста, отвечайте честно и откровенно.

— Постараюсь, насколько это возможно.

— Прекрасно, тогда идем дальше. Для протокола вы Тимоти Эванс, человек с планеты, которая у вас именуется Землей. До недавних пор вы жили на этой планете безотлучно.

— Правильно. Но почему вы не показываетесь? Мне не нравится беседовать со стеной.

— То, что я избегаю встречи лицом к лицу, диктуется вежливостью, мистер Эванс. Вы провели здесь совсем мало времени и видели близко только Хьюго. Через несколько дней, после встреч с другими, вы, надеюсь, поймете меня лучше. Уверяю вас, я вполне дружелюбная личность, способная к сопереживанию, однако мой облик представится вам чудовищным. Я не один, рядом со мной другие. Вас слушает целая группа существ, хотя говорю я один. Большую часть нашей группы также составляют, с вашей точки зрения, совершеннейшие чудовища. Вообразите себя в кругу чудовищ. Теперь вы понимаете, почему мы избрали форму заочной беседы?

— Пожалуй, понимаю, — ответил Тимоти. — Очень тактично с вашей стороны.

— Продолжим вопросы. Вы знакомы с деятельностью миссионеров, которых ваши сограждане назвали бесконечниками. Что проповедовали эти миссионеры, чего именно добивались?

— Старались убедить человечество в преимуществах бестелесного бытия. Убеждали людей отказаться от своих биологических тел в пользу бестелесности.

— А если им удавалось внушить желаемое, располагали ли они возможностями для такой трансформации?

— Да, располагали.

— Ваш ответ звучит очень определенно. Откуда вы это знаете?

— Совсем недавно я побывал в эпохе, где множество бестелесных существ прикреплены, — кажется, что прикреплены, — к каким-то решеткам в небе. Добавлю, что мой родной брат согласился на процесс трансформации, только процесс не был завершен…

— То есть в случае вашего брата бесконечники потерпели неудачу?

— Может быть. Или он сам вышел из процесса до его завершения. Я так и не понял до конца, что произошло. Он рассказывал каждый раз по-разному.

— Какое влияние оказал процесс на вашего брата?

— Он стал призрачным существом, как бы состоящим из сверкающих искр. По моим представлениям, если бы трансформация продолжилась, он сконденсировался бы в одну-единственную искру.

— Бестелесные существа на решетке, о которых вы упоминали, представляли собой одиночные искры?

— Да, там было множество одиночных искр. Они располагались над одним из прежних обиталищ бесконечников. Мы прозвали эти обиталища монастырями.

— Монастырями? Поясните, пожалуйста.

— Монастыри — это здания, где жили служители церкви, именуемые монахами. Монахи носили характерные одеяния, и бесконечники походили на маленьких монахов, вот мы и окрестили места их обитания монастырями.

— Возможно, к деталям мы еще вернемся впоследствии, — возвестил голос. — Сейчас хотелось бы перейти к самой сути дела. Из ваших показаний следует, что большинство населения Земли перешло в бестелесное состояние. Ваша семья сохранила прежний облик. Как вам это удалось?

— Мы бежали от бесконечников. Бежали в прошлое. Моя семья — не единственная в своем роде. Были и другие беглецы. Сколько именно, я не знаю.

— Вы переместились во времени. Значит, у вас были машины времени?

— Мы украли их у бесконечников. Сами мы путешествовать во времени не умели. Просто слепо следовали чужим чертежам, почти не разбираясь в принципах конструкции.

— Однако почему вы решили бежать? Абсолютное большинство жителей Земли не прибегло к бегству.

— Мы отличались от большинства, у нас было другое мировоззрение. Нас считали неотесанной деревенщиной — отселенцами, если вам знакомо такое слово.

— Полагаю, что понимаю смысл. Это те, кто по географическим и культурным причинам оказался в неблагоприятных условиях и отстал. Отставание могло быть и сознательным.

— Оно и было сознательным. Мы придерживались прежних ценностей, отринутых остальным человечеством.

— И потому вы не могли принять философию бесконечников?

— Нас тошнило от их философии. Она вставала нам поперек горла.

— Почему же она была принята большинством?

— Большинство начисто забыло прежние ценности. Отказалось от технического развития, хотя техника во многих отношениях служила человечеству верой и правдой и послужила бы еще лучше, если б оно удосужилось разработать более строгий этический кодекс. Но люди отвернулись от прогресса. Говоря по совести, не могу не признать, что в отдельные исторические периоды прогресс оказывался пагубным. Тем не менее он привел нас, в прошлом бессловесных тварей, к относительно благополучному, достойному обществу. Мы одолели национализм, победили почти все болезни и даже достигли, хоть и с трудом, экономической справедливости.

— И все-таки остальные люди отвернулись от всего, что вы именуете прежними ценностями, в момент, когда общество вплотную подошло к совершенству. Что случилось? Ваша раса состарилась и устала?

— Мне случалось задавать себе этот вопрос. Данных, на базе которых можно было бы дать точный ответ, вероятно, просто не существует. Самое странное, что, если не ошибаюсь, не было никаких кампаний против прогресса, не было активных проповедников перемен. К новому образу жизни никто не подталкивал. Идея как бы просачивалась по капле, но прошло не так много времени, и люди вообще перестали делать что бы то ни было, кроме как разговаривать. При этом они уверяли себя, что ведут глубокие философские дискуссии, а на самом деле все сводилось к праздной болтовне. За свою историю люди пережили много культовых увлечений — культы появлялись, расцветали пышным светом, а затем неизменно гасли. Но в том-то и соль, что забвение прогресса — не культ. Вроде как каждый решил своим умом, что прогресс не имеет смысла, а техническое развитие себя не оправдывает. Словно людей поголовно поразила какая-то заразная болезнь…