усталость, силы словно выходили с каждым его проникновением, и когда она повернула лицо к королю, чтобы попросить закончить это как можно быстрее, то оно как-то… исказилось. С каждой секундой оно становилось мутнее, а потом и вовсе поменяло форму.

Лунная поняла.

Она его всё-таки не узнала. Он говорил ей правду. Всё указывало на правду, но почему?.. Гласка, будь она проклята! Будь прокляты и Белые маги! Магия… чтоб она не появилась в сердцах эльфов! Из-за неё лунная не верила очевидным вещам, словам, действиям, которым как раз и должна была поверить! Кая во всём теперь видела эту проклятую магию! Ненавидела её!

Как же стыдно. После всех слов и действий…

Она делала ему больно душевно, физически. Он был так терпелив. Он терпелив даже сейчас, осторожен, нежен. Зак, Зак, милый Закнеыл. Она не достойна его. Не достойна его терпения, его трепета, его прикосновений. Как он может продолжать быть таким после всего? Сама бы она не простила, если бы он её не узнал. Стойте, а ведь он тогда её узнал… по действиям. А она — нет. Сердце сжалось до боли, в горле встал острый ком. Она и думать забыла, что с ней сейчас делают. Не было сейчас физической близости, лишь то, что она чувствовала внутри себя.

— Прости меня, — Кая вновь отвернулась, но лишь чтобы скрыть от его глаз свои слезы, которые просто потекли и всё текли, без остановки увлажняя кожу на лице. Не поверила! Ему! — Прости меня, пожалуйста… — были бы руки сейчас свободны, она бы зарылась в свои ладони; была бы не такой обессиленной и свободной от второго тела, убежала бы прочь. — Закнеыл, прости…

— Не плачь, пожалуйста… Я не хотел… Прости… — молил он ее, но слезы не останавливались.

Он целовал ее щёчки и глазки. Давно перестал держать ее руки. Они все ещё были связаны, но он больше не прижимал их к полу. Кая попыталась спрятать лицо в них, но он не позволил, запрокидывая их себе за голову.

— Обряд заберёт все твои силы, — предупредил он ее, — но есть выход. Доверься мне.

Он заводил руками по ее телу, стараясь возбудить. Теперь она узнала, теперь все будет в порядке для нее. Пусть не до этого, пусть неприятно, но ему нужно завершить начатое, а без ее помощи не получится. Губы на шее, пальцы по спине; рискнул подняться к губам и прикоснулся к уголку.

— Я хочу тебя видеть, — всхлипнула Кая и притянула его за шею к себе ближе. Да, он, родной, любимый. Сквозь водную пелену она смотрела на него, осматривала каждую уже сотни раз изученную частичку кожи. Как же скучала без этого лица.

За что он извиняется, дурак? За обряд, смысл которого лунная поняла только сейчас? Давно бы это сделал, кончено не злилась. Без него эти два дня сходила с ума, даже не подозревая, насколько от него стала зависима.

Несмотря на эмоциональный всплеск, под его руками лунная быстро возбудилась. Ещё бы, как же скучала, так давно не было. Да и было последний раз под травой, а так не хотела. Хотела повторить всё то, что было у Гинтара в комнате, когда у них был первый и последний самый настоящий…

Кая стала целовать его сразу, стоило звездным губам легонько прикоснуться к ней. Жадно впиваясь в них, словно желая забрать свои силы обратно, лунная прижимала его голову к своему лицу, заставляя целовать больше, дольше, словно отыграться за все дни, что у них не было этого.

Закнеылу очень быстро стало легче входить в неё, а её телом не пришлось управлять — она и сама с каким-то безумным восторгом поддавалась ему навстречу, вымаливая прощение через это, объятия, поцелуи, странный шепот в губы, которые и сама-то толком не могла разобрать.

Наконец-то она вернулась к нему, его Кая, его любимая. Он даже смог улыбнуться в её губы. Действительно стало легче, приятнее. Ласки больше почти не требовались, но он продолжал, желая доставить ей удовольствие в качестве извинений.

И вот настал тот долгожданный миг. Усиленный магией жрицы конец был очень мощным для Зака. Он толкнулся вперёд и не сдержал стона, когда оргазм накрыл его. Почти потерял голову, почти забыл о зелье и в какой опасности Кая. Почувствовав, что она теряет сознание, достал Ангельские слезы и, залив содержимое флакона себе в рот, прижался губами ко рту Каи, заставляя ее проглотить жидкость.

От жажды она даже не подумала, что глотает, да и не думала, что сейчас в опасности. Просто… так хотелось спать. Да ещё и после всего произошедшего лунная ощущала себя выжатым лимоном, но таким счастливым. Полузакрытыми глазами она протянула руки Закнеылу, прося развязать, а получив свободу, обняла его за тело, плотно прижимаясь к нему, вдыхая не тот запах, который она полюбила, но всё равно родной, который не узнала сначала.

Закрыв глаза, Кая просто хотела спать. Медленно и постепенно её стал окутывать запах пещер, а поднявший на руки её Закнеыл словно придавал сил. На кровати, куда её переместил звёздный, Кая вновь прижалась к нему, закрыла глаза, но… сон больше не лез. Она ещё пока не поняла, в чём дело. Но важно ли это было для неё сейчас?

Была, правда, одна мысль. Как же она была голодна. Но потерпит до утра. Если сейчас оторвётся от Закнеыла, сойдёт с ума, начнёт биться в истерике, боясь, что это была ещё одна проклятая магия. И пусть её живот недовольно напомнил о себе тихим урчанием, Кая сильнее прижалась к звёздному, запрещая покидать её.

Закнеыл до самого утра пролежал с ней, не отпуская ни на миллиметр от себя. Ему вот точно спать не хотелось — он получил силу, предназначенную для целого отряда воинов, один, и эта энергия бурлила внутри, требуя выхода. Однако он продолжал лежать и не двигаться, а в голове все прокручивал события минувшей ночи. Как он теперь будет с Каей? Он не мог, только не после того, что сделал. Но и отпустить не находил силы.

***

Вернувшиеся с утра Гинтар и Валанди, не обнаружив Зака в комнате, сразу догадались, где он. Только радости от этого не было. Они же договорились сделать это вместе! Да, Гинтар отдал зелье звёздному, но он не думал, что Зак один пойдет со всем разбираться. Может, ещё не успел?

Они поднялись наверх, где туманные воины сообщили, что звёздный зашёл к лунной среди ночи, и до сих пор от него не было вестей.