Яну нравились инженерные науки. Нисколько не смущаясь достижениями брата, он также поступил в Тринити-колледж в Кембридже и заработал высшие отличия за изучение обоих курсов инженерных наук. После этого он получил подготовку в Форт-Ноксе в качестве офицера бронетанковых войск. Затем он проходил подготовку для командного и штабного состава в Кэмберли, в Великобритании, после чего изучал деловую администрацию в Стэнфордском университете, в Калифорнии.

Линь обожала собак и хотела стать ветеринаром. Чу отговаривала ее и рассказала ей, чем на самом деле занимался ее друг-ветеринар в Сингапуре: тот осматривал свиней на бойне, чтобы убедиться, что их мясо пригодно в пищу. Это определило выбор дочери – она получила президентскую стипендию и решила изучать медицину в Университете Сингапура. Линь окончила его с отличием и стала лучшей студенткой выпуска. Она занималась детской неврологией и проработала три года в госпитале штата Массачусетс, а затем еще год – в детском госпитале Торонто в Канаде.

Лунг всегда интересовался тем, что происходило в стране, чем занималось правительство. Одиннадцатилетним школьником он сопровождал меня во время избирательных митингов, которые я посещал, пытаясь обеспечить общественную поддержку, накануне нашего вступления в Федерацию Малайзия. В возрасте 12 лет он был достаточно большим, чтобы запомнить панику и суматоху, царившую в городе во время расовых беспорядков 1964 года, и неожиданно введенный комендантский час, который застал его в Католической школе на Куинс-стрит, так что он не знал, как попасть домой. Водитель нашей семьи проявил находчивость и в обстановке полного хаоса на дорогах сумел довезти его до дома на автомобиле «Моррис-майнор», принадлежавшем моему отцу. Лунг изучал малайский язык начиная с пятилетнего возраста, а после того как Сингапур вошел в состав Малайзии, начал учиться читать на джави – малайском языке, использовавшем арабскую письменность. Чтобы практиковаться, он читал орган ОМНО, газету «Утусан мелаю», выходившую на джави, в которой печатались самые вздорные обвинения в мой адрес и в адрес ПНД. Политика была частью его внешкольного образования.

Со студенческих лет в Кембридже он знал, что хочет участвовать в созидании будущего Сингапура и заниматься политикой. После выпускных экзаменов по математике в Кембридже его наставник уговаривал Лунга не возвращаться для прохождения службы в вооруженных силах Сингапура и вместо этого заняться дальнейшим изучением математики в Кембридже, поскольку на экзаменах он показал исключительно высокие результаты. Президент Оксфордского и Кембриджского общества Сингапура, вручая ему награду как лучшему студенту 1974 года, сослался на письмо другого наставника из Тринити-колледжа. Тот писал, что Лунг получил «на 50 % больше наивысших отметок, чем следующий за ним кандидат… в истории экзаменов по математике такая разница между двумя лучшими студентами раньше не встречалась».

Когда я встретился с его наставником на церемонии выпуска, он сказал мне, что Лунг написал ему очень продуманное и взвешенное письмо с объяснением причин того, почему он не станет продолжать изучение математики, независимо от того, какими были его успехи. Я тут же попросил его наставника прислать мне копию письма, которое Лунг прислал ему в августе 1972 года:

«А теперь о причинах того, почему я не хочу стать профессиональным математиком. Для меня совершенно необходимо вернуться в Сингапур, чем бы я там ни занимался. Это важно не только потому, что ввиду моего особого положения, покажи я пример “утечки мозгов” за рубеж, это страшно деморализовало бы людей в Сингапуре. Да и потом, Сингапур – моя родина и то место, где я хочу жить… Кроме того, математика вряд ли имеет какое-то влияние на то, что происходит вокруг и на то, что происходит в стране. В такой большой и развитой стране, как Великобритания, это вряд ли имеет какое-либо значение, но в Сингапуре это будет значить для меня очень много. Это не говорит о том, что я должен буду уйти в политику, но даже в качестве высокопоставленного гражданского или военного чиновника я буду способен оказывать серьезное влияние на развитие событий и смогу изменить ситуацию в лучшую или худшую сторону. Я бы предпочел делать что-либо в жизни самостоятельно, возможно, вызывая недовольство других людей, а не проявлять недовольство чьими-то действиями, не будучи в состоянии что-либо изменить».

Ему было только 20 лет, но он уже разбирался в своих наклонностях и знал, в чем состоит его долг.

Жизнь не обходится без трагедий. В 1978 году Лунг женился на докторе Вон Мин Ян, гражданке Малайзии, с которой он встретился, когда она изучала медицину в Гёртон-колледже (Girton College), в Кембридже. В 1982 году она родила их второго ребенка, мальчика по имени Йипенг. Он был альбиносом и имел явно выраженные признаки инвалидности. Три недели спустя Мин Ян умерла от сердечного приступа. Мир, в котором жил Лунг, разрушился. Его теща позаботилась о детях, а Чу время от времени помогала ей. Им также помогала горничная, которую прислала жена моего брата Суана Памелия, – чтобы помочь им в экстренной ситуации. Позднее мы стали волноваться, что Йипенг плохо разговаривал и не общался с людьми. Когда Линь вернулась после стажировки по детской неврологии, которую она проходила в госпитале штата Массачусетс, она поставила ему диагноз аутизм. После нескольких лет обучения в подготовительной школе, а затем в школе для умственно отсталых детей способности Йипенга в общении с людьми улучшились, и он смог пойти в обычную среднюю школу. Линь изменила ему диагноз на синдром Аспергера[73], его умственное развитие стало нормальным. Он оказался очень добродушным и самым послушным и любимым из всех моих внуков.

В декабре 1984 года, когда Лунг все еще не оправился от тяжелой утраты, тогдашний министр обороны и заместитель генерального секретаря ПНД Го Чок Тонг предложил ему баллотироваться в парламент. В то время Лунг был полковником Генерального штаба и Объединенного штаба ВСС. Го Чок Тонг, являясь министром обороны, был очень высокого мнения о политических способностях Лунга. Лунга беспокоило, что, будучи вдовцом, с двумя маленькими детьми, он не сможет заниматься семьей, посвящая много времени политической работе. Он обсудил этот вопрос с Чу и со мной. Я сказал ему, что если он пропустит эти выборы, то ему придется ждать 4–5 лет, пока у него появится другой шанс. С каждым годом ему будет все сложнее приспособиться к другой жизни, в особенности научиться работать с людьми в избирательных округах и профсоюзах. А главное, он должен был научиться глубоко чувствовать заботы людей, доносить до них свои чувства и мысли и вести их за собой. В возрасте 32 лет Лунг вышел в отставку из ВСС, принял участие в декабрьских выборах и победил на них с большим отрывом.

Я назначил Лунга младшим министром в Министерстве торговли и промышленности. Министр тут же поставил его во главе комитета, отвечавшего за развитие частного сектора, который должен был пересмотреть экономическую политику правительства в тот самый момент, когда в 1985 году в экономике Сингапура начался спад. Предложения комитета, советовавшего правительству принять строгие меры по сокращению затрат и повышению конкурентоспособности экономики, стали серьезным политическим испытанием для Лунга и других министров. В ноябре 1990 года, когда я ушел в отставку с поста премьер-министра, новый премьер-министр Го Чок Тонг назначил Лунга своим заместителем.