Как-то раз, когда Ричард гулял по Дворцу с Пашей, один из стражей заговорщицки подмигнул ему. Она тут же спросила, в чем дело. Ричард ответил: в том, что он появился с самой хорошенькой женщиной во Дворце. Паша обрадовалась.

Чтобы доставить ей удовольствие, Ричард часто надевал красный плащ. Послушница предпочитала прогулки по городу, но, желая всегда быть рядом с Ричардом, нередко сопровождала его и в загородных прогулках.

Ричарду удалось узнать, что все дворцовые стражники служат Имперскому Ордену. Орден правил землями Древнего мира, но в дела Дворца, как видно, не вмешивался. В городе воины никогда не доставляли неприятностей ни сестрам, ни мужчинам, носившим Рада-Хань.

Каждый день во Дворец являлись просители. Одни за милостыней, другие — за разрешением споров, третьи хотели получить наставления в жизни, четвертые — помолиться. Обитель сестер Света считалась священной.

Город Танимура был лишь сторожевым постом Древнего мира на окраине империи. Очевидно, между императором и обителью существовал договор о том, что император обеспечивает охрану, но не вмешивается во внутренние дела. Были основания подозревать, что гвардейцы — «глаза и уши» императора. Интересно, чем сестры отплатили за такое соглашение императору?

В одном из закрытых помещений Дворца жил какой-то «постоянный гость». Его никто никогда не видел. Ричарду очень хотелось разузнать о нем подробнее, но, увы, никак не удавалось. Тогда он решил воспользоваться расположением охранников.

Как-то раз Ричард сказал Кевину, что хочет подарить Паше необыкновенную розу, из тех, что растут только в саду аббатисы. Просьба Ричарда была выполнена, и он провел Пашу с чайной розой в волосах мимо самодовольно улыбающегося Кевина.

Потом Ричард не раз использовал цветы как предлог, чтобы побывать в запретных частях Дворца. Иногда он говорил стражникам, что хочет полюбоваться на море. Он всегда старался быть на виду и нарочно не таился, желая усыпить бдительность охранников. Вскоре они привыкли к подобным набегам, и Ричард уже не возбуждал у них никаких подозрений. Он стал для них надежным и добрым другом.

Собирая в охраняемых садах редкие цветы, Ричард дарил их сестрам, которые занимались с ним, немало их смущая. Он же объяснял, что считает всех своих наставниц необыкновенными, а поэтому и цветы им нужно дарить необыкновенные. Тем самым он делал им приятное и одновременно старался усыпить подозрения по поводу его частых визитов в запретные сады.

Всего сестер во Дворце было около двухсот, но с Ричардом работали только шесть из них.

Сестры Тови и Цецилия были пожилые и походили на добрых, любящих бабушек. Тови обычно приносила на занятия пирожки. Цецилия, прежде чем уйти, непременно хотела поцеловать Ричарда в лоб. Обе они ужасно краснели, когда он дарил им редкие цветы. Ни одну из них Ричард не мог представить своим врагом.

Черноволосая сестра Мерисса, когда она впервые появилась в комнате Ричарда, держалась так надменно, что он с трудом находил слова. Такое же впечатление произвела на него сестра Никки, никогда не носившая никакой иной одежды, кроме черной. Сестры Мерисса и Никки были постарше Паши, примерно его ровесницы или года на два постарше. При этом они держались очень надменно. Хотя Мерисса была жгучей брюнеткой, а Никки — блондинкой с голубыми глазами, казалось, обе были высечены из одной каменной глыбы.

Сила магии, исходившая от Хань этих сестер, окружала обеих своеобразным ореолом. Иногда Ричарду даже казалось, что вокруг них рассыпаются невидимые искры. Обе они не ходили, а словно плыли, но Ричард не сомневался — каждая способна взглядом прожечь металл. Обе эти сестры никогда не улыбались, а лишь позволяли себе подобие улыбки.

Однажды Ричард подарил сестре Никки один из редких цветов. Обычные в таких случаях объяснения сразу вылетели у него из головы, когда она посмотрела на него. Сестра осторожно, словно боясь запачкать руку, взяла белую розу, изобразила на лице подобие улыбки и равнодушно произнесла: «Благодарю, Ричард». С тех пор он не дарил цветов ни сестре Никки, ни сестре Мериссе. Кажется, подарок меньше, чем драгоценный камень, был для них оскорблением.

Ни одна из них во время занятий не садилась на пол, да это и представить себе было невозможно. Обе были скупы на слова.

Но при всем при том их туманные речи не оставили у Ричарда сомнений: ни одна из них не отказалась бы с ним провести ночь. Он не мог поймать на слове ни ту, ни другую, и все-таки это было ему ясно.

Но он делал вид, что ничего не понимает, а их туманная манера выражаться вполне позволяла ему пойти таким путем. Ричард молил духов, чтобы сестры никогда не сделали ему подобного предложения явно, ведь тогда он решился бы не сказать им «да», только онемев. Обе они заставили его вспомнить слова Паши о необузданных страстях мужчин. Только в этом случае сами сестры казались ему воплощением того, что вызывает такие страсти и способно поработить тех, кто их проявляет.

Когда Паша узнала, что сестры Мерисса и Никки — в числе наставниц Ричарда, она сказала только, что это очень одаренные сестры и они помогут ему настроиться на свой Хань. Но Ричард заметил, как она покраснела.

Когда же о сестрах узнали Перри и Исаак, им чуть плохо не стало. Перри воскликнул, что бросил бы всех своих женщин в городе, лишь бы провести ночь с Никки или Мериссой. А Исаак заявил, что, если Ричарду представится такая возможность, он должен воспользоваться ею немедленно, а потом рассказать все подробности. Ричард заверил его, что такие женщины не удостоят своим вниманием бывшего лесного проводника. Своей догадкой он поделиться не осмелился.

Пятая сестра, Эрминия, была женщина зрелых лет, довольно приятная, но вечно занятая. Когда Ричард во время занятий с нею не смог настроиться на свой Хань, она сказала, что со временем это придет, что он не должен разочаровываться, но продолжать работать с большим тщанием. Постепенно она стала чаще улыбаться и подобрела к нему. Сестра Эрминия была удивлена и польщена, когда он стал дарить ей цветы. Ричарду нравились ее открытость и целеустремленность.

Последняя из сестер, Лилиана, стала его любимицей. Она была веселой и искренней, часто улыбалась и обращалась с Ричардом, как с другом. Ему было легко с ней, и они частенько задерживались после занятий, чтобы просто посидеть и поболтать. Он охотно проводил время с сестрой Лилианой, общество ее было ему приятно. Хотя Ричард считал по-прежнему, что друзей у него здесь нет и быть не может, все же с Лилианой он чувствовал себя почти как с хорошим другом.

Когда он приносил ей редкие цветы, она всегда выслушивала его истории, и глаза ее блестели. Когда он сочинял рассказы о том, как обманул охранников, она весело смеялась. Подаренные им розы сестра Лилиана гордо носила в петлице, пока роза не завянет или пока он не принесет ей новую. Когда он касался ее руки, это выглядело просто и естественно, как бывает при общении друзей. Оба они смеялись до слез, когда Ричард рассказывал всякие забавные истории о своих лесных приключениях.

Сестра Лилиана говорила, что она сама выросла в деревне и что она любит природу. Несколько раз он ходил с нею на прогулки за город, на холмы. Ей всегда было хорошо там и весело, она не боялась запачкать платье и могла сесть на землю рядом с Ричардом.