Победа великолепна и отмечена французским отпечатком. Последовавшие за прорывом маневренные действия, в которых мы не бываем разинями, доставили огромное удовлетворение всем тем, кто мечтал об участии именно в таких операциях.

Верный и преданный тебе Жюэн.

P.S. Я принял здесь Бенувиля из Сопротивления. У меня создается впечатление, что Броссе хочет использовать его только для себя. Было бы полезно, чтобы он побывал также и в других дивизиях. Впрочем, он и сам этого хочет.

Дорогой генерал Вильсон!

В письме от 25 мая 1944 вы соблаговолили изложить мне предложения относительно организации командования французскими вооруженными силами, которые должны принять участие в операции «Энвил», и запросили согласия на этот счет французского верховного командования.

Имею честь сообщить вам, что генерал де Голль, председатель Французского комитета национального освобождения, глава вооруженных сил, выразил свое согласие с этими предложениями.

Искренне ваш.

От себя лично и от лица французских вооруженных сил посылаю вам горячие и сердечные поздравления в связи с вашей великой победой в Риме. Прошу вас передать наши поздравления генералам Кларку и Лиизу.

Французская армия внесла значительный вклад в дело великой победы, одержанной в Риме. Так оно и должно было случиться! Это ваша заслуга, генерал Жюэн! Вы и подчиненные вам войска достойны своей родины.

Ст. 1. Французские внутренние силы представляют собою совокупность боевых частей и их служб, участвующих в борьбе с врагом на территории метрополии, организация которых признана правительством и которые подчиняются командирам, чьи полномочия признаны им.

Эти силы являются составной частью французской армии. Лица, принадлежащие к Французским внутренним силам, пользуются всеми правами и преимуществами, признаваемыми за военнослужащими на основе действующего законодательства. На них распространяются общие условия, установленные правилами, приложенными к Гаагской конвенции от 18 октября 1907 о законах и обычаях сухопутной войны.

Ст. 2. По мере освобождения территорий принадлежность к французским внутренним силам устанавливается специально уполномоченными на это инстанциями.

Ст. 3, 4. (…)

А. Кэй, государственный министр.

(Подписал по полномочию и поручению генерала де Голля, находящегося в Лондоне).

Мой дорогой де Голль!

Надеюсь, что это письмо застанет тебя в Алжире по возвращении из Лондона. Прежде всего я хочу тебя поблагодарить за твою поздравительную телеграмму, которая глубоко тронула всех французских бойцов в Италии.

Захват Рима явился для них источником исключительного энтузиазма, но их наступательный порыв нисколько не уменьшился. В настоящее время мы продвинулись еще километров на сто к северу и по-прежнему занимаем удобную позицию между англичанами и американцами. Я ввел в бой группу преследования в составе двух пехотных дивизий под командованием Лармина, и он, право же, отлично справляется со своей задачей. К сожалению, я испытываю недостаток в танках. Если бы у меня их было столько, сколько я просил, то я был бы уже на Арно. Однако дело тормозится… Тормозится дело и у союзников в результате каких-то непонятных обязательств. Это возмущает самих союзников и грозит сорвать успех итальянской кампании, несмотря на блестящую победу, одержанную Риме. В результате этой победы представилась и, может быть, еще не утрачена возможность преследовать отступающего противника и переправиться через Апеннины, чтобы спуститься на равнину По и оттуда достичь Франции на колесах и пешком.

Вместо этого ходят слухи о каком-то другом плане, осуществление которого свяжет занятые здесь войска.

Александер и Кларк оскорблены. Что касается меня, то ты представляешь себе мое душевное состояние… К горечи, которую я испытываю, видя, как ускользают плоды завоеванной победы, прибавляется еще и горечь расставания с превосходными дивизиями, которые я создавал и которые верят в меня.

Поступай, как считаешь нужным. Лично я очень мало значу в сравнении с теми священными интересами, во имя которых ты действуешь. Тебе не следует беспокоиться обо мне. Навязываемая нам стратегия, по моему скромному мнению, внушает куда большую тревогу, и именно об этом — и только об этом я прошу тебя подумать.

Верный и всецело преданный тебе

Жюэн

Вы сообщили мне о положении некоторых лиц французской принадлежности, которые, решив сражаться с врагом, но не имея необходимой связи с французскими властями, были вынуждены получать и выполнять инструкции, противозаконно данные им иностранными службами.

По этому поводу я напоминаю вам, что 9 июня 1944 правительство приняло ордонанс, определяющий статут Французских внутренних сил. Этот законный статут касается всех французов метрополии, которые борются с врагом и тем самым включаются в состав французской армии. Поскольку все внутренние силы объединены под французским командованием, постольку все, кто принадлежит к этим силам, имеют одинаковые обязанности и пользуются одинаковыми правами или преимуществами. Эти положения применимы также и к лицам, которые могут оказаться в особом положении в связи с тем, что раньше они подчинялись иностранным властям.

Само собой разумеется, что француз, включенный на основании ордонанса от 9 июня 1944 во Французские внутренние силы, но продолжающий считать себя зависящим от каких-либо нефранцузских властей и выполняющий их приказы и инструкции, подпадает под действие законов, запрещающих французским военнослужащим какое бы то ни было подчинение в отношении иностранных государств.

Имею честь доложить, что овладение островом Эльба полностью завершено.

Наши части при содействии английских и французских морских сил, а также американской и французской авиации сумели преодолеть сильно укрепленную оборону острова, который защищался многочисленным гарнизоном. Гарнизон уничтожен.

Число пленных доходит в настоящее время до 1800 человек, среди них 35 офицеров. На поле боя противник оставил более 500 трупов. Мы захватили большое количество военной техники, в том числе несколько артиллерийских батарей.