В дверях появился Поллукс.

Он увидел мертвую, обезглавленную Гарпию, увидел забрызганную кровью Брайс, дубасившую кулаками Лань, увидел подбежавшего к ним Рунна и выхватил меч.

Рунн заметил, как Лань успела что-то шепнуть Брайс на ухо, прежде чем Поллукс схватил ее за шею и оттащил от Лани.

– Привет, принцесса, – вкрадчиво произнесло это чудовище.

Хант забыл членораздельную речь, когда тот, кого он ненавидел сильнее всех, схватил его истинную пару за шею. Потом поднял. Кроссовки Брайс елозили по окровавленному каменному полу.

– Посмотри, что ты сделала с моей подругой, – бездушным, мертвым голосом произнес Поллукс. – И с моей возлюбленной.

– То же я сделаю и с тобой, – пообещала Брайс, отчаянно дрыгая ногами.

– А ну, опусти ее на пол! – потребовал Хант.

Поллукс с усмешкой посмотрел на него и не подумал отпускать Брайс.

Лань сумела вытащить меч из тела Гарпии и наставила на Рунна:

– Возвращайся к стене, иначе она умрет.

Ее голос снова звучал сухо и низко, каким был всегда. Не верилось, что мгновение назад она говорила совсем по-другому.

Агент Ясный День вовсе не нуждалась в спасении. А Лань… женщина, которую Хант привык видеть идущей по трупам, лишенная даже намека на милосердие…

Она была мятежницей. Спасла им жизнь после их бегства с Идры, вызвав белым камешком город-корабль. А он-то думал, что тот явился на свет Брайс. «Мы получили ваше послание» – так сказала командир Сендес.

У Рунна был такой вид, словно его ударили мечом в живот. Нет, еще глубже. В душу.

Поллукс все-таки опустил Брайс на пол, обхватил за талию и усмехнулся Ханту. Он понюхал волосы Брайс. От гнева у Ханта потемнело в глазах.

– Это доставит мне массу удовольствия, – заявил Поллукс.

Брайс трясло. Она что-то узнала. Правду об астериях, обо всем этом. Узнала. Нужно любым способом вызволить ее отсюда, чтобы сведения не пропали.

Чтобы она сама не сгинула в этом отвратительном дворце.

Следующие несколько минут прошли для Ханта как в тумане. Камера наполнилась охранниками. Его грубо подняли на ноги. Рядом с ним поставили Брайс, снова заковав в кандалы. По другую руку от нее стоял Рунн. Пленных повели по коридору к лифтовой нише. Лань шла рядом с Поллуксом.

– Их светлости ожидают вас, – сообщила Лань.

Ее ледяной, полностью лишенный эмоций тон поразил даже Ханта. Может, ему привиделось, что эта женщина им помогала? Что на свой страх и риск спасла Рунна от Гарпии?

Видя, как сердито и угрюмо Рунн смотрит на Лань, Хант не знал, какие мысли бродили сейчас в голове принца.

Их втолкнули в лифт. Следом туда вошли Лань и Поллукс. Молот с издевательской усмешкой смотрел на Ханта.

Брайс по-прежнему трясло. Хант взял ее за руку, насколько это позволяли кандалы. Ее пальцы были липкими от крови.

Почувствовав ее кандалы, Хант усилием воли заставил себя не смотреть вниз. Кандалы были надеты для вида. Только пальцы Брайс и удерживали их на месте. Лань не защелкнула замки. Брайс поймала взгляд Ханта, полный боли и любви.

Выходит, и Лань знала, что Брайс, узнавшая предельно важные сведения, должна вырваться отсюда.

Может, Лань на ходу придумала какой-то план? Что она прошептала на ухо Брайс?

Брайс молчала и только крепко держала его руку. В последний раз, пока лифт полз на верхние этажи хрустального дворца.

И Хант тоже в последний раз держал свою истинную пару за руку.

Рунн смотрел на женщину, которую, как ему казалось, успел узнать. На ее красивое, бесстрастное лицо. В ее золотистые пустые глаза.

Это была маска. Он только что видел ее настоящее лицо. А несколько дней назад он соединялся с нею телом и душой. Он знал, какой огонь пылает у нее внутри.

«Ночь».

Ее голос, звучавший у него в мозгу, был далеким. Умоляющим, словно Лидия вновь пыталась выстроить ментальный мост между ними. Словно кристалл в его кармане снова прокладывал путь. «Ночь».

Рунн игнорировал этот умоляющий голос. Он будто не слышал, как ее голос дрогнул, когда она произнесла: «Рунн».

Кирпич за кирпичом, он строил стены вокруг своего разума.

«Рунн». Лидия стучалась в эти стены.

Тогда Рунн заковал их в черный стальной панцирь.

Поллукс злорадно ему улыбнулся. Обнял Лань за шею, пятнистую от крови, и поцеловал под ухом.

– Что, принцусик, тебе нравится, как выглядит моя возлюбленная?

Поллукс не любил ее. Это чудовище вообще не было способно кого-то любить. Он обращался с нею как с собственностью, снова и снова причиняя ей боль. А она добровольно это терпела, чтобы снабжать мятежников сведениями. Ради своей миссии она подчинялась такому чудовищу, как Поллукс.

– Может, на прощание мы даже устроим вам небольшое представление, – пообещал Поллукс и лизнул основание шеи Лидии, слизав и застывшую там кровь.

Рунн оскалил зубы и беззвучно зарычал. Он убьет этого мерзавца. Медленно, избрав те же методы, какими Поллукс умерщвлял других. Расквитается с ним за каждое прикосновение к Лидии, за каждое мгновение боли, причиненное ей.

Рунн не знал, куда это его приведет. Не знал, зачем ему стальная стена между ним и Лидией, когда его кровь рычала и требовала убить Поллукса. Он не знал, как одновременно может испытывать отвращение и неумолимую тягу к ней.

Поллукс засмеялся и отстранился. Лидия холодно улыбнулась, словно ласка Поллукса для нее ничего не значила и она ничего не почувствовала.

Но ее голос силился прорваться сквозь стальные стены. «Рунн!» Она не уставала биться о сталь и камень его стен, снова и снова повторяя его имя. Потом ее голос дрогнул. «Рунн!» – позвала она еще раз и замолчала.

Рунн вытолкнул ее из своего разума.

Не счесть жизней, погубленных ею, но она же трудилась, чтобы спасти другие жизни. Это что-то меняло? Он знал, что агент Ясный День занимала высокое положение. С его стороны глупо было думать, что персона, пользующаяся таким доверием астериев, полностью защищена своим положением… Но чтобы соответствовать играемой роли… Что тогда говорить о роли, которую играл он? Что чувствовал он, общаясь с женщиной вроде нее?

Его союзница одновременно была его врагом. Его враг была его возлюбленной. Он намеренно смотрел на кровь, которой была забрызгана ее имперская форма.

На руках Лидии было столько крови, что она вряд ли когда-нибудь сумеет отмыться.

Брайс знала: никто не придет их спасти, и в этом, скорее всего, ее вина. Она едва выдерживала прикосновение пальцев Ханта, пока шла по длинному хрустальному коридору. Она едва выносила липкую кровь Гарпии, застывающую на ее коже.