— У меня есть свои причины, — уклончиво ответил парень, но тем самым начал только злить Май.

— Я бы хотела услышать эти причины, директор, — настаивала она на своём. — Раз уж меня увольняют, я имею право знать — почему?

— Не вижу в этом необходимости.

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! — яростно взревела Май. — Да я тебя!..

— Всё, я сдаюсь… — неожиданно прозвучал стон Бо-сана. Все повернулись в сторону монаха, не понимая о чём он. — Всё равно лето насмарку… Я собираюсь снять здесь бунгало. Кто со мной, поднимите руку.

— Бо-сан, вы будете мне мешать, — попытался настоять на своём Оливер.

— Мы не можем постоянно подстраиваться под тебя, — парировал монах. — И если судить по тому, что наша цыганочка молчит, стоя в стороне, она многое знает. А это раздражает. Я тоже имею право получить ответы на свои вопросы. Так как? — обернулся в сторону остальных членов команды. — Хотите вернуться?

— Я остаюсь! — тут же отозвался Осаму подняв руку. Этот же жест повторил Джон, чем вызвал у Май и Аяко неподдельное удивление.

— Масаока-чан, а ты? — продолжал расспрос Бо-сан.

— Я с самого начала собиралась остаться, — мягко ответила девушка.

— Хорошо, — кивнул монах. — Май и Аяко?

Девушки ещё какое-то время перешептывались, не понимая того, что тут происходит. Но после нескольких секунд переговоров, обе девушки ответили, что хотят остаться, чему Бо-сан был несказанно рад. Кажется… он что-то задумал. Я бы разузнала его мысли и планы, вот только у меня на это совершенно нет времени.

Оливер прав, у меня своя работа.

— Отлично, — мрачно ответил Оливер, повернувшись ко всем спиной и направившись в сторону домика, что он арендовал. — Делайте, что хотите, только, надеюсь, у вас хватит ума не мешаться под ногами.

— М-да… — вздохнула я, поправляя лямку рюкзака и смотря на захлопнутую дверь, за которой только что скрылся парень. — Он разозлился… Очень… — На это Шкурка, свернувшийся калачиком у меня на голове, согласно заурчал.

— Как бы то ни было, цыганка, ты должна нас всех понять, — обратился ко мне Бо-сан. — Хоть ему это и не по нраву, вечно играть в молчанку не получится.

— Я вас понимаю, Бо-сан, — негромко ответила я, отводя взгляд в сторону. — Но ещё больше я понимаю Нару. И по правде сказать, вы действительно можете помешать, а это…

— Роза! Лин! — послышался зов Оливера из дома.

— Ух, уже сердится… — протянула я, рефлекторно вжав голову в плечи. — Ладно, не грустите, — махнула ребятам рукой и побежала следом за Нару.

Я знаю… Оливеру сейчас нелегко. Он мрачен, молчалив и постоянно смотрит в окно, когда мы находимся вдвоем в хижине. Лин решил вернуться в ближайшее поселение, чтобы добраться до телефона и связаться с родственниками Нару, а также с командой водолазов. Всё это время мы оставались одни, не считая Шкурки. Но хорёк точно молчал.

Хотелось поговорить с парнем. Совершить какую-нибудь глупость, чтобы вызвать его вечное ворчание и недовольство. Хотелось обнять его и сказать, что всё будет хорошо. Но это ложь, а сам Оливер слишком умён, чтобы осознавать подобное. В итоге… я ничего не говорила. А время шло…

Я видела Джина. Видела то, каким он стал.

Это плохо… Призрак не должен быть таким. Вернее, подобное бывает и довольно часто. Юджин вспоминает свою смерть от того его тело видоизменяется, приобретая те повреждения, которые он получил в момент своей гибели.

Это плохо… Вспоминая мучительную смерть, он забывает то, каким он был в жизни. Призраки в этот момент могут стать тёмными и вообще наполниться гневом, злостью и обидой из-за несправедливости. А он не простой призрак. Он призрак медиума с огромной силой даже после смерти. Если не помочь ему сейчас, то после… Единственное, что мне останется, это запечатать его, как демона.

Необходимо приступать к работе.

Я с самого начала знала, что меня ждёт. Знала, что будет, и к чему я иду. Хотела этого избежать всеми фибрами души, но… Иначе никак. Это мой долг с самого рождения. Мой долг, дар и проклятие…

Пора готовиться.

Встав с кровати, которая находилась около деревянной стенки, я подошла к своему рюкзаку и присела перед ним на корточки, начиная ковыряться в ёмкости. Оливер обернулся на возникший шум, но пока лишь хмурился, ничего не говоря. Взгляд сине-фиолетовых глаз пустой, недовольный, озлобленный, а вся поза говорила о том, что он вот-вот проткнёт невидимыми иголками любого, кто приблизится к нему.

Тем временем я принялась доставать инструменты, которые могут мне понадобиться. Достала свой чёрный с зелёной росписью платок и повязала его на бёдра. Так же достала ритуальный кинжал, который сохранялся в ножнах. Оружие аналогично было прикреплено к бёдрам, но так, чтобы в случае необходимости я могла достать лезвие. Было вытащено ещё несколько предметов, в виде различных трав и несколько амулетов, и на этом, пожалуй, всё. После я на скорую руку заплела волосы в тугую косу и… сняла обувь.

— Что ты делаешь? — всё же спросил Оливер.

— Готовлюсь к своей работе, — коротко ответила я, несмотря в его сторону.

— Ты собираешься уйти? — В голосе послышалась настороженность. Сам того не ожидая, парень шагнул в мою сторону.

— Да, — всё также спокойно отвечала я. — Не волнуйся, к вечеру я вернусь, — и тут же добавила: — Надеюсь… Но, как бы то ни было, тебе не следует идти со мной.

— Это ещё почему? — злобно спросил Оливер, вновь шагнув в мою сторону.

— Будто ты не понимаешь, — вздохнула, оглянувшись через плечо. — Оли, сейчас начинается моя работа, где тебе делать нечего. Пожалуйста, дождись Лина и действуйте в соответствии с планом. Меня же не ищите и не тревожьте.

— Роуз, как твой духовный напарник, я имею право… — начал парень, но я его перебила.

— Если бы это не касалось тебя лично, я бы и слова не сказала. Ты же знаешь, — устало произнесла я, смотря ему в глаза. — Но сейчас всё иначе. Ты можешь всё только усложнить. Прошу, сколько бы это не заняло времени, не ищи меня и не влезай в процесс.

— Что происходит, Роуз? Ты что-то недоговариваешь. — Нару обошёл комнату так, чтобы встать около двери, прислонившись к ней спиной и перегородив мне выход. Руки недовольно скрестил на груди, а глаза готовы были прожечь меня насквозь. — Что происходит? Разве мы не договаривались, не держать друг от друга секретов? Ты единственный человек, которому я верю больше, чем себе. Так что?..

— Оливер! — с неким отчаянием вздохнула я, вновь перебив и взглянув прямо в глаза. Я понимала его злость, боль, негодование, но иначе никак. — Прости, но… Ты