— Может быть, тут нарисован тот самый мамонт, который ранил меня.

— Я не слишком удивлюсь, если это так, — заметил Йоно, глядя на кожаный холст. — Хороший художник. Жаль, что Рембрандт не может видеть это полотно. А теперь, Джефф, тебе нужно немного поспать.

Джефф ощущал необыкновенную легкость в голове и теле.

— Глупый старый мамонт, — пробормотал он. — Наверное, его бивень был уже треснут, когда он спускался к реке на водопой.

— После того, как он бросил тебя в реку, я видел, как охотники племени отогнали его. Они не пользовались копьями, а топали по земле и распевали во все горло. Полагаю, племя держалось в стороне, когда стадо направилось на водопой, но малышка была еще совсем несмышленой и отбилась от остальных. А теперь, пожалуйста, Джефф, постарайся заснуть.

Молодая блондинка вошла в хижину с плетеной корзинкой, полной ягод, корешков, орехов и жареного на углях мяса. Она предложила еду Йоно, который начал кормить Джеффа. Впрочем, это продолжалось недолго: предводительница племени вышла из тени и решительно отодвинула его руку в сторону.

— Может быть, она также местная целительница и решила, что после травмы тебе будет лучше поддерживать жидкую диету. Я обследовал тебя и не обнаружил признаков внутренних повреждений, но давай будем слушаться ее. Хорошо, что ты успел поесть на корабле Рембрандта. Но куда же запропастился Норби?

— Он бы пришел, если бы мог.

— К сожалению, он большой путаник и часто ошибается.

— Я верю в него, — сказал Джефф. — Он найдет нас.

— Надеюсь, — Йоно отправил в рот горсть ягод. — Вы этом бурдюке рядом с тобой есть кипяченая вода. Выпей, сколько сможешь.

— Но когда мне придется…

— Я вынесу тебя наружу. Никаких проблем.

— Но тогда все увидят…

Йоно рассмеялся.

— В этом месте нет смысла быть застенчивым, — он принялся методично поедать содержимое корзинки, хотя время от времени строил гримасы, когда ему попадалось что-нибудь невкусное.

Несмотря на сонливость, Джефф продолжал бодроствовать и наблюдал за сгущавшимися сумерками через одно из отверстий в крыше хижины. Небо постепенно потемнело, появились звезды. Джефф понял, что они находятся не на дальнем севере, где солнце летом не заходит всю ночь. Он вспомнил, что в ледниковую эпоху глетчеры покрывали большую часть Северной Америки, но северная оконечность Евразии оставалась открытой степью, полной дикой жизни.

Снаружи доносилось печальное пение, словно племя оплакивало потерю ребенка, или, возможно, загадочное превращение ребенка во взрослого противоположного пола, не умеющего разговаривать на их языке. Джефф чувствовал себя потерянным и одиноким. Мало-помалу в душу начинало закрадываться отчаяние.

Он внушал себе, что от отчаяния не будет никакой пользы. Потом он попытался придумать новую версию своей литании в честь дня летнего солнцестояния.

«Я жив. Я постараюсь расслабиться и позволить своему телу вылечиться. Я буду радоваться тому, что я — человеческое существо, часть земной жизни на прекрасной живой планете, в необъятной вселенной. Я постараюсь быть достойным…»

Джефф заснул.

Утро выдалось безоблачным. Степь нежилась под теплыми лучами летнего солнца, редко проявлявшего подобную щедрость в эту суровую ледниковую эпоху. Адмирал приподнял изголовье постели Джеффа на черепе мамонта, так что он мог сидеть и смотреть через вход в хижину на центральную площадку деревни и плавный изгиб холма, спускавшийся к реке.

Джефф чувствовал себя почти как наследный принц. Почти все члены племени старался навестить его и приносил с собой что-нибудь вкусное. Поскольку первобытные люди выглядели здоровыми и мускулистыми, Джефф надеялся, что их пища скоро сделает его таким же. Кроме того, он изрядно проголодался.

— Я проголодался так, что готов съесть мамонта, — сказал он. — Впрочем, не исключено, что часть этого мяса и есть мамонтятина.

— Сегодня утром охотники принесли оленя и несколько кроликов, — отозвался Йоно, задумчиво обгладывая кость. — Но, по правде сказать, я не знаю, что я сейчас ем. Попробуй эти яйца — совсем неплохи на вкус. Я сам приготовил их в бурдюке с горячей водой. А попозже у нас будет рыба: молодежь отправилась на реку с костяными удочками. В сущности, человечество не так уж сильно изменилось.

Джефф улыбнулся и попытался радоваться тому, что он находится в относительной безопасности, а его рана болит уже не так сильно. Но его не оставляла тревога за Норби. Жив ли робот?

— Джефф, твоя одежда выстирана и сушится на солнышке. Надеюсь, тебе придется по душе местный кожаный наряд. Девушка, которая принесла его мне, очень смущалась и хихикала. Кстати говоря, она сейчас заглядывает в хижину.

Джефф поманил девушку к себе. Когда она вошла, застенчиво прикрывая лицо рукавом, он указал на себя и произнес «Джефф». Затем он указал на нее и вопросительно приподнял брови.

— Джефф? — спросила она. Когда он кивнул, девушка недоверчиво покачала головой. Джефф решил, что его неправильно поняли, и попробовал еще раз, но она продолжала отнекиваться. Наконец она прикоснулась к своему лбу и произнесла нечто вроде «Мейла».

— Ага, — Йоно указал на нее. — Мейла?

Она хихикнула, кивнула и выбежала наружу.

— Мое имя почему-то ей не понравилось, — сказал Джефф. — Но мне нравится, как ее зовут.

— Может быть, это слово означает «служанка» или «девушка», — возразил Йоно. — Кстати, я заметил, что сегодня утром она приукрасилась: костяные ожерелья на запястьях и лодыжках, ожерелье из ракушек с янтарным кулоном… Янтарь и морские раковины здесь не водятся — значит, эти люди торгуют с другими племенами.

— Она хорошенькая, — со вздохом прошептал Джефф.

— Следи за тем, чтобы она не влюбилась в тебя. Она вырядилась как на свидание, даже чем-то подкрасила ресницы, чтобы хлопать ими в твой адрес с самым невинным видом.

— Так же, как делает премьер-министр Вина Грачева?

— Довольно, кадет!

— Да, сэр.

— Кроме того, после знакомства с Евтерпой ни одна женщина не может показаться мужчине эталоном красоты.

— Не хотите ли вы стать главным советником предводительницы этого племени? Она еще вполне красива…

— Кадет! У меня достаточно неприятностей со старшими женщинами… Эй!

— В чем дело, адмирал?

— Над твоей головой свисает какая-то статуэтка. Должно быть, ее повесили, пока мы спали.

Джефф поднял голову и увидел свисавшую с крыши маленькую костяную статуэтку в форме беременной женщины.

— Неплохо бы научиться языку этого племени, — произнес Йоно, задумчиво разглядывая статуэтку. — Современные археологи так и не выяснили, какой цели служили подобные талисманы. Может быть, ее повесили для защиты от злых духов или в знак напоминания, что после выздоровления тебе придется выполнять свои мужские обязанности…