— Но она ровным счетом ничего для меня не значит. И сейчас речь не о ней, а о том, что уже две недели ты меня избегаешь. Мне кажется, я догадываюсь почему.

— Как, интересно!

— Не язви. Тебе стыдно за то, что случилось. Но стыдиться тут нечего!

— В самом деле? Ты уверен?

— Конечно, уверен! Мы занимались… м-м… сексом. Люди занимаются этим каждый день, Юльчик, а потом живут себе, и ничего. Я знаю, что тебе было не очень хорошо, но…

Она всхлипнула.

«Черт, кажется, что-то не то ляпнул…»

— Что я еще хотел сказать: конечно, ты не слишком опытна.

Ее глаза сузились. Плохой знак. Но он бесстрашно продолжил:

— Черт возьми, Карская! Я не сообщил сейчас ничего такого, чего бы ты сама не знала.

— Ты прав.

«Почему у нее ледяной тон? Ладно, не обращай внимания».

— Спасибо. Может, прекратим заниматься чепухой? Возвращайся на работу! Почта валится уже отовсюду, а ты знаешь, как я ненавижу беспорядок.

— Это твоя проблема! Я не вернусь. Я не смогу сидеть напротив и разбирать твою почту. Я не смогу забыть, что произошло. Ты видел меня без одежды!

— Я уже забыл, — успокоил он ее.

— Еще того лучше! — яростно прошипела она.

— Я не то хотел сказать.

— Знаю, ты сожалеешь об этом.

— Конечно, сожалею. Но взгляни на все с другой стороны. Ты не хочешь говорить со мной. Я вынужден умолять о прощении. И все происходит в важнейший момент моей профессиональной жизни. Мне надо сконцентрироваться на работе и думать о следующем этапе рекламной кампании, о том, как убедить Старосельских работать со мной и дальше. А вместо этого вся эта чушь!

— Извини! — сказала она тихо.

Всего одно коротенькое словечко, но оно сказало ему больше, чем все тома «Войны и мира».

— Я никогда не хотела быть для тебя «этой чушью», Марк, поверь!

Он услышал, как ее голос дрожит. Не так он представлял себе этот разговор. Он надеялся, что в конце они дружно и весело посмеются над собой. Но было не до смеха.

— Эй, Юль, поторопись. Ждем только тебя! — закричал потерявший терпение ассистент Катрича.

— Иду!

Он чуть не забыл о ее свидании с ФФ! Собственно, все и произошло именно потому, что ей надо было поупражняться в поцелуях. Он не даст ей так же забыться на свидании с Феликсом!

— Позже поговорим. Но… я запрещаю тебе целоваться с ФФ!

— Ты что-то сказал или мне послышалось?

— Ты все поняла? Кто мне гарантирует, что ты не потеряешь контроль над собой, как это было со мной? Мне не нужны осложнения в шоу! Понятно тебе: целоваться запрещено!

Его ассистентка закрыла глаза и принялась считать до десяти. Но и после этого ей все еще хотелось ударить его сумкой. Посчитала до десяти еще раз. Бить расхотелось, но захотелось плакать. Все, что Марк говорил, причиняло огромную боль. Разве он так и не понял, что произошло чудо? Не понял, что вмешались сверхъестественные силы?

— Какой же ты глупый, — пробормотала она.

— Что, прости?

— Ты глупый, — отчетливее выразилась она и покачала головой. — Я тоже поняла не сразу. Это не просто… и еще я подумала… это случилось… и меня вдруг осенило. А ты ничегошеньки не понял! — Юля знала, что говорит бессвязно. Она видела его удивленное лицо, но не было ни времени, ни желания объяснять ему очевидное.

— Повтори!

— Некогда. У меня свидание. Я иду целовать Феликса. Потом поеду домой, напишу заявление об уходе и принесу его завтра. После свидания с Ларисой гарем ФФ сократится до двух человек. Если я попаду в финал, то проведу с ФФ два дня. Потом возьму оставшуюся неделю отпуска. А потом уйду совсем. Ты можешь спокойно искать мне замену. Прощай, Марк.

Она ушла. Ассистент Катрича нацепил какую-то крохотную штуку на ее платье и велел сказать слова «как слышно, как слышно», после чего довольно сказал:

— Микрофон оʼкей! Только не лей на него ничего!

— То есть?

— Иначе тебя может ударить током.

— Хорошо.

Юля вошла в ресторан. ФФ сидел за столиком в углу. Она улыбнулась и помахала ему. Он помахал в ответ. Он был очень красив. «Жаль, что голубой», — мелькнула мысль.

— Юля. — Феликс встал из-за стола и наклонился к ней, словно хотел поцеловать в щеку.

Коварная девица знала, что по монитору за ними наблюдает Марк, и, повернув голову, подставила ему губы. Феликс растерялся. Но она виновато улыбнулась, помахала рукой, как веером, и шепнула ему, что нервничает. Кажется, поверил.

— Спасибо, — прошептала она.

Феликс уселся напротив.

— Все хорошо?

— Конечно, — соврала она. — Почему ты спрашиваешь?

— Ты какая-то нервозная.

— Я ведь уже объяснила.

ФФ высоко поднял брови.

— Это почему еще? Ты третий раз на съемках. Это же не всерьез…

— Тс-с! — зашипела Юля и кивнула на микрофон у себя на груди.

— Верно, совсем забыл! В любом случае нечего нервничать, я хочу с тобой поближе познакомиться. Намного ближе, — многозначительно шепнул он.

Хотя он и играет роль, все равно приятно. Ей сейчас требуется активная моральная поддержка. Кроме того, их видит и слышит Марк, а о том, что ее визави абсолютно равнодушен к женскому полу, только она знает.

Она предупредила Марка об уходе. Хорошо, что его уговоры не помогли. Теперь только и остается исполнить обещание. И тут ее затошнило.

— Юля, да что с тобой?

— Ничего. — Она приложила руку к животу.

— Ты вся позеленела. Тебе плохо?

«Господи, только не здесь!»

— Все нормально!

— Ты же знаешь, я играл врача. И много читал о болезнях.

Ей хотелось затопать ногами.

— Неужели?

— Да-да! В сериале девушек постоянно тошнило, а потом выяснялось, что они беременны.

«Не может быть!» — молнией пронеслось у Юли в голове.

— Такое случается только в сериалах, — неуверенно сказала она.

К их столу направился официант. Он почему-то показался ей смутно знакомым. Когда же подошел вплотную, она в ту же секунду позабыла о тошноте.

— Добро пожаловать! Меня зовут Марк, сегодня я обслуживаю вас. Что принести вам из бара?

— Марк? Что ты…

— Совершенно верно, мое имя Марк. И сегодня я обслуживаю ваш столик. — Он подмигнул Флерову.