– Понятно. Продолжай.

– Восемь пилигримов выразили желание стать священнослужителями и готовы принять постриг. Они говорят, что ваш пример, ваше преосвященство, вдохновил их, и…

– Детали не важны. Кто из вновь прибывших готов принять обет послушания в ордене братьев рыцарства Христа и идти в поход на покорение язычников?

– Только Иоганн! И три рыцаря с Готланда, – рыцарь Даниил возбужденно вскочил с места. – Это неслыханно! Если у нас не будет сильного войска, кто защитит от нападений язычников прибывающих к нам купцов, саму Ригу, кто принесет дань с подвластных нам поселений? Нам нужны новые земли. Если мы не нападем на наших врагов первыми, у нас постепенно отнимут все! Новых пилигримов слишком мало. И они охотнее идут на постройку домов для бюргеров или в священники, чем на ратные дела.

– Я привез столько пилигримов, сколько удалось привлечь. Еще несколько очень достойных рыцарей должны прибыть примерно через две-три недели. Но и священники нужны для наставления язычников на путь истинный, – напомнил епископ. – Они тоже воины Христовы и в нужный миг могут нести не только крест, но и меч. А что брат Иоганн?

– Ну, этот, пожалуй, единственный из вновь прибывших, готов пойти куда угодно. Он живет в монастырской келье, пока меченос… простите, братья рыцарства Христа занимают все места в дормитории. Но их послушание окончилось, они вот-вот покинут Ригу. Кто встанет на их место?

– Разве на город готовится нападение? Тебе что-то известно? Если орден не готов защитить город, пригласите на время отряд из ближайшего замка. Из Икскюля, например. – Скрывая раздражение, Альберт пригубил слабое церковное вино из серебряного кубка и промокнул губы рукавом сутаны.

– Боюсь, это будет не так просто сделать, ваше преосвященство. Отряд рыцаря Рейнгольда исчез без следа. Вокруг Риги слишком много язычников. Ливы считаются нашими союзниками, но верить им нельзя. Когда они говорят на своем языке, кажется, что они плетут заговор прямо при тебе. О чем они говорят? Даже Каупо, который каждый день клянется в верности, боится высунуть нос из Риги, чтобы его не порешили свои же. Надо запретить им говорить по-своему. Хотя бы в том случае, если рядом находится кто-то из истинных христиан нашей Священной империи. Почему бы вашему преосвященству не издать такой указ?

– В казне осталось мало денег, – заполнил короткую паузу камерарий Густав. – Городская стена плюс церковная утварь вытягивают последние марки. Я не знаю, как заплатить за следующую поставку продовольствия для монахов. Податей не хватает. Что, если ввести налог на использование в Риге варварских языков? Мы очень надеялись на помощь короля Филиппа. Не все рыцари, получившие церковные земли в ленное владение, доставили причитающиеся десятины.

– Но литы разорили моих крестьян, – опять вскочил рыцарь Даниил. – А я не мог их защитить, потому что был в походе против эстов. Надо дождаться сбора нового урожая. Ваше преосвященство должно меня понять.

– Говорят, этот поход был весьма успешным! – возмутился камерарий. – А что получила церковь?

– Две трети, как положено. Или вы обвиняете меня в укрытии…

– Стойте, стойте, дети мои, – возвысил голос епископ, прерывая разгорающуюся перепалку. Идея создать орден братьев рыцарства Христа была его, но создали орден, когда сам епископ был в Бремене, и с первых же дней новоявленный магистр проявил строптивый нрав. С тех пор как орден получил треть от завоеванных угодий, жажда наживы в нем только усилилась. Ленные владельцы замков богатели и что-то наверняка утаивали лишнее, но обострять отношения с ними было не с руки. Так же, как и с местными племенами. – Я согласен с вами. Время у нас выдалось не простое. Но давайте вспомним, с чего мы начинали и чего достигли нашими усилиями! Племена вокруг нас платят подати уже не полоцкому князю, а нам. Рига растет. Бременское архиепископство расширяется, сам Папа Иннокентий следит за нашими успехами и готов предоставить нам больше прав. В Ватикане нас уже называют Ливонским епископством, Рига получит права свободного города, и это вот-вот будет закреплено папской буллой. Зачем дразнить ливов запретом языка? У нас с ними заключен мир. Кто из них пойдет против нашей церкви, когда их сыновья находятся в Германии и уже стали там ревностными католиками? Из них получатся отличные проповедники. Каупо с нами уже много лет не по принуждению, а потому, что своими глазами увидал Рим и сердцем осознал ничтожество языческой веры. Конечно, мы не можем отвезти в Рим каждого язычника. Но в наших силах другое.

Епископ сделал паузу, вновь оглядел членов капитула и, только убедившись, что овладел их безраздельным вниманием, провозгласил:

– Мы должны принести Рим сюда, в Ригу! Мы должны выстроить ее так, чтобы каждый язычник, подобно Каупо, ощутил все величие Господа! И для этого потребуются ваши благотворные усилия. Дело найдется для всех рижских и заезжих ремесленников, для пилигримов и бюргеров, для рыцарей и священнослужителей. Мы построим в Риге великий собор во славу святой Девы Марии! Чтобы он был виден издалека, ни у кого не оставляя сомнений, кто хозяин на этой земле. Чтобы каждому жителю Риги нашлось в нем место и в будни, и в праздники. И я смиренно прошу капитул поддержать это благое начинание.

Некоторое время в трапезной висела напряженная тишина. Потом камерарий Густав поднялся с места и робко поправил епископа:

– Ваше преосвященство, наверное, оговорилось. Прошлый раз вы говорили о соборе Святого Якоба, под него уже определено место, сразу за городской стеной…

– Я помню, о чем мы говорили на собрании капитула перед моим отъездом в Бремен. – Смешавшись под горящим взглядом епископа, камерарий поспешно опустился на место. – И я не сказал, что новый собор должен строиться вместо задуманного ранее. Каждое слово, принятое нами в этих стенах, должно быть законом и для нас, и для наших потомков. Помните об этом. Место найдется всему.

– Замечательная мысль, ваше преосвященство. – Высокий и костистый бюргер, один из главных поставщиков камня для городской стены, возбужденно вскочил на ноги и расцвел в широкой улыбке. – Нам тоже недостает величия храмов Римской империи. Такой собор достоин лучшего камня. Я как раз открыл новое месторождение прекрасного доломита под Ригой… но мы можем доставить и настоящий римский гранит! Собор должен быть возведен из камня, нельзя подвергать его риску пожара.

– На моем складе лежит мореный дуб. Пять лет его продержали в морской воде. Он крепок, как стальной клинок, и его не возьмет никакой огонь, – моментально воодушевился еще один бюргер.

– Но казна…

– Строительство огромного собора займет годы, – успокоил казначея епископ, понимая, что характер речи пора изменять таким образом, словно полное одобрение капитула уже получено. – Вся Ливония внесет в него свою лепту. Только великие идеи объединяют государство. Мы найдем средства. Рига должна стать главным центром торговли. Будет торговля – будут деньги.

Камерарий в возбуждении вскочил на ноги.

– Это мудрая мысль, ваше преосвященство. Вчера и сегодня пришли три купеческих корабля. Обложим их новым налогом! Мы быстро пополним казну. С вашего соизволения, я подготовлю указ.