Что-то мягко загудело, и я беспокойно обернулся к кровати. Там все было по-прежнему, и свесившийся изо рта Ди котенок теперь напоминал просто раздувшийся до неимоверных размеров и почерневший язык. Я невольно подумал, что если посадить в волосы девушки арлекина, то такая скульптурная композиция будет иметь успех, несравнимый со мхом на окне. С последним, кстати, еще предстояло разобраться и понять – зачем Ди все это затеяла и каким образом нашла такого покупателя. Не говоря уже про спонтанную покупку котенка человеком, который всегда был против этого. Но это все потом, сейчас важно что-то сделать с трупами и этим новым звуком.

Приподнявшись, я начал взволнованно прислушиваться и вскоре понял, что гул идет из внутреннего кармана пиджака гостя. Скорее всего, мои подозрения о присутствии рядом кого-то второго оказались вполне обоснованными, и вот сейчас он хотел убедиться, что все в порядке. Моя протянутая вперед рука застыла на полпути, и я подумал, что на самом деле это может быть всего лишь очередным трюком, чтобы заманить меня в новые объятия трупа и сотворить нечто похуже старческих поцелуев.

Да, но что я сделаю, если это действительно окажется звонок от спутника покупателя? Поздороваюсь, представлюсь и, между делом, скажу, что человек вот так просто взял и умер?

Гул прекратился, и это заставило не расслабиться, а почувствовать себя удручающе неготовым к новому стремительному витку событий, который, конечно же, неуклонно приближался. Движимый этими предчувствиями, я торопливо встал, подошел к кровати и задернул ее пледом, почему-то подумав, что в тепле трупный запах появится быстрее. Впрочем, пока дело дойдет до этого, наверное, для меня подобные нюансы уже не будут иметь никакого значения. Тем не менее я взял в руки арлекина и посмотрел в его черные матовые глаза. Пусть это всего лишь глупая кукла, но передо мной был виновник нового убийства, и просто поставить его на полку было бы, наверное, неразумным признанием правильности его действий.

Вдруг я подумал о том, что, когда полиция, наконец, доберется сюда и покончит с этой затянувшейся трагедией, игрушка вполне может быть передана в детский дом, какой-нибудь маленькой девочке, которая будет с ним засыпать. А в полночь маленькие пластмассовые пальчики арлекина таинственным образом оживут и сожмут горло ребенка. Утром же все будут уверены, что имел место обыкновенный несчастный случай, и игрушка продолжит свой кровавый путь. Ведь, поспособствовав чему-то такому однажды, остановиться бывает очень тяжело. И я сегодня – самый яркий этому пример.

Раздался один короткий звонок в дверь, а потом, после небольшой паузы, длинный и настойчивый. Кто это еще? Тот, кто звонил гостю по телефону или уже прибыл так называемый папа Ди?

– Отец! Ты там? Все в порядке? – послышался приглушенный незнакомый голос, словно ответивший мне.

Торопливо засунув арлекина в ближайший шкаф, я быстро подошел к двери и, щелкая замком, уже знал, что скажу.

– Извините, что беспокою. Мой отец должен быть у вас, – начал говорить возникший в проеме огромный детина с выпученными глазами и красными прыщами, переливающимися на толстых складках подбородка.

– Как хорошо, что вы здесь. Я как раз собирался звонить в «Скорую». Видимо, у вашего папы случился сердечный приступ, – быстро сказал я, отходя от двери и склоняясь над лежащим рядом мужчиной.

– Что? Как это?

Глаза детинушки еще больше выкатились вперед и, казалось, сейчас лопнут от напряжения или повиснут на мышцах, доставая до прыщей на шее, словно два мячика на веревочках для отработки ударов в большом теннисе.

– Мы начали говорить о скульптуре, а он схватился за сердце и упал.

В этот момент новый гость с необычайной для его габаритов скоростью отпихнул меня в сторону и упал на колени перед лежащим на полу мужчиной. Потом схватил меня за руку и, внимательно глядя в глаза, начал торопливо копаться внутри пиджака отца. Сначала я подумал, что он хочет нащупать сердце и убедиться, что оно не бьется, но в следующий момент под его пальцами что-то зашелестело, и появился плотный конверт. Детинушка оттопырил его край большим пальцем с круглым, загибающимся внутрь ногтем и уставился на лежащие там купюры. Потом его хватка ослабла, и, словно отвечая самому себе на беспокоящий вопрос, он неожиданно звонким голосом сказал:

– Извини, думал, что его могли ограбить и убить. Люди-то разные. Я вот был проездом в Краснодаре и…

Его лицо исказилось, и он с протяжным всхлипом зарыдал.

– Давайте звонить в «Скорую», – решительно произнес я, хотя присутствие новых посторонних людей в квартире было, разумеется, опасным и катастрофически уменьшало запас свободного времени, которого и так было в обрез.

Но это все-таки какой-то шаг к участию и тому, что, как мне казалось, было бы сделать абсолютно нормально и естественно.

– Пока они соберутся, доедут. Не надо – здесь совсем рядом. Помогите мне!

Детинушка трубно высморкался и подхватил отца на руки.

Вряд ли я со своей скромной комплекцией и восемью десятками килограммов веса мог чем-то помочь, но устремился следом за гостем на площадку, старательно придерживая ноги покойного. В какой-то момент я понял, что оставил дверь квартиры открытой, и стремительно вернулся, чтобы взять ключи и захлопнуть замок. Однако, кажется, детинушка даже не заметил моего короткого отсутствия, и, когда я нагнал его на площадке второго этажа, он прерывающимся голосом попросил:

– Придержи подъездную дверь. Моя машина правее – серая «БМВ».

Я помог пропихнуть ноги покойного в узкий проем и устремился к пыльному автомобилю с помятым боком, фары которого уже мигали, а характерный звук говорил о том, что «центральный замок» сработал.

Приоткрыв дверцу, я смотрел, как детинушка аккуратно разместил отца вдоль заднего сиденья и, окинув меня последним невидящим взглядом, крикнул:

– В больницу! Ему плохо!

– Обязательно позвоните мне потом – как будут дела, – зачем-то попросил я, заведомо зная, что скоро этот человек узнает, что лишился отца, да и моего номера телефона у него нет.

– Конечно. Большое спасибо за помощь, – кивнул тот, бессмысленно глядя вперед через лобовое стекло.

Громко хлопнула дверца, заработал двигатель, и «БМВ» сорвалась с места, издав пронзительный писклявый звук. Когда задние фары машины исчезли за поворотом, я еще некоторое время стоял и смотрел на угол дома, понимая, что, узнав диагноз, детинушка вполне может весьма скоро вернуться и, независимо от степени моей вины, выместить все свое скопившееся отчаяние и злобу. Да и отец Ди, возможно, где-то на подходе, а это значит – нужно что-то срочно предпринимать, только составить подробный план почему-то казалось возможным именно здесь, но никак не преследуемым потусторонним голосом мертвой невесты или какими-нибудь новыми мистическими проявлениями в квартире.

В принципе основной вопрос, который предстояло решить, – стоит ли мне жить дальше. Прислушавшись к себе, я понял, что теперь вовсе не хочу умирать. Напротив, пришло четкое осознание того, что поправить и пережить можно все, кроме смерти, и, несмотря на всю сложность и запутанность ситуации, это вполне может оказаться по силам. Так, наверное, даже интереснее. Только надо принять правильное решение и положиться на удачу. Если же вспомнить, сколько всего плохого уже произошло со мной сегодня, то, наверное, свою долю невезения я уже вычерпал, даже с перебором. Да, главное сейчас – как избавиться от трупа Ди? Это же не тельце котенка, которое можно просто запихать в непрозрачный полиэтиленовый пакет и выбросить на помойку. Хотя уверенности в том, что животное удастся вытащить изо рта трупа, у меня не было. Впрочем, это и неважно – если придумать, что сделать с телом невесты, то это одновременно решит вопрос и с котенком.