постоянными). Затем мы оценили фундаментальный закон инвестирования для обеих групп отраслей и вычислили инвестиционный разрыв, суммарное значение которого представлено на рисунке. Вы можете видеть, что разрыв практически равен нулю для тех отраслей, где концентрация не изменялась, и более 20 % для тех отраслей, где она росла. В среднем это соответствует показанному выше совокупному кумулятивному разрыву в 10 %. Ключевой момент заключается в том, что агрегированные данные о росте инвестиционного разрыва полностью определяются теми отраслями, где концентрация растет.

Данные на рис. 4.4 противоречат основным положениям гипотезы возникновения фирм-суперзвезд. Исторические свидетельства говорят о том, что успешные фирмы и отрасли поддерживают высокий уровень инвестиций. Если бы концентрация была признаком эффективности, то мы ожидали бы увидеть больше инвестиций в концентрирующиеся отрасли. На рис. 4.4 показано, что наблюдается прямо противоположное.

РИСУНОК 4.4. Концентрация и инвестиционный разрыв. Годовые данные. Мы используем десять отраслей с наибольшим и наименьшим относительным изменением индексов HHI с поправкой на импорт. На рисунке показан совокупный потенциальный разрыв капитала (в процентах от основного капитала) соответствующих отраслей.

ИСТОЧНИК: Gutiérrez and Philippon, 2017.

В моей статье, написанной совместно с Германом Гутьерресом, также обнаружена отрицательная связь между концентрацией и инвестициями для отдельных фирм. Мы выяснили, что доля инвестиций и капитала лидеров отрасли снизилась, в то время как их рентабельность увеличилась. Это опровергает предсказания, которые можно сделать исходя из гипотезы возникновения фирм-суперзвезд, так как согласно этой гипотезе, по мере того как лидеры становятся более эффективными, они должны привлекать больше ресурсов. Эффективные фирмы обычно расширяются, нанимая больше капитала и рабочей силы. Однако в последние годы фирмы-лидеры делали прямо противоположное, то есть именно то, что предсказала бы гипотеза о снижении конкуренции. Вместе с тем существует возможность того, что измерение инвестиций и производительности сильно искажены, в этом случае гипотеза фирм-суперзвезд могла бы действовать. Давайте рассмотрим эту возможность.

Инвестиции в нематериальные активы

До сих пор наше обсуждение предполагало, что мы правильно измеряем инвестиции или, по крайней мере, что качество наших измерений не снижается с течением времени. Существует два вида инвестиций – материальные и нематериальные. В главе 3 мы отметили гипотезу Николя Крузе и Дженис Эберли, согласно которой обсуждаемые нами тенденции могут быть частично обусловлены нематериальными инвестициями. Некоторые фирмы могут отличаться особенно высоким накоплением нематериальных активов. Это может дать им высокую прибыль и защитить их от конкуренции.

Материальные инвестиции легко измерить – больше машин, больше компьютеров, больше рабочих, больше складов, больше заводов, больше транспортных средств. Но измерить инновационные инвестиции гораздо сложнее. Фирмы могут инвестировать в разработку новых товаров и услуг или в систематическое совершенствование существующих. Некоторые из этих расходов записываются в категорию «исследования и разработки». Однако далеко не все.

Когда мы занимаемся измерением инвестиций, то сталкиваемся с важным различием между материальными и нематериальными инвестициями. Значительная часть современного капитала нематериальна. Она включает в себя патенты, программное обеспечение, химические формулы, базы данных, художественные произведения, специальную подготовку сотрудников, дизайн, бизнес-процессы и узнаваемость бренда. Нельзя забывать, что нематериальные активы – это не только информационные технологии. Некоторые нематериальные активы зависят от компьютеров – программного обеспечения и баз данных, а другие связаны с людьми, организациями и брендами. Нематериальные активы имеют столь же высокое значение и для классических, «старомодных» отраслей промышленности.

Экономисты довольно хорошо умеют измерять материальные инвестиции. Материальные активы обычно не производятся внутри фирмы, а приобретаются на рынке. Если фирме нужен новый грузовик, она покупает его у производителя грузовиков, но не конструирует его самостоятельно. В результате мы получаем цену сделки, которая легко доступна для измерения стоимости инвестиций. Кроме того, нам нетрудно согласиться с тем, что подобная сделка относится именно к инвестициям, а не к расходам. Цель инвестиционной сделки однозначна – грузовик относится к долгосрочным ценным активам, поэтому он четко подпадает под определение инвестиций.

Нематериальные инвестиции, с другой стороны, измерить труднее. Рассмотрим программное обеспечение. Если фирма приобретает определенную компьютерную программу, то подобная трансакция аналогична примеру с грузовиком. Это явно инвестиции. Но если фирма платит своим сотрудникам за написание программы, то формально это расходы на оплату труда. Статистические агентства знают об этой проблеме, поэтому они исследуют фирмы и строят показатели инвестиций в собственное программное обеспечение на основе заработной платы штатных программистов. Вы легко можете понять, почему это не такая надежная мера по сравнению с внешней покупкой.

Толчок к улучшению оценки нематериальных активов был дан в начале 2000-х годов группой экономистов, в которую входили Кэрол Коррадо, Даниэл Сихел, Чарльз Хультен и Джон Халтивангер (Corrado et al., 2005). Говоря в общем, они разделили нематериальные активы на три категории – компьютеризированную информацию, инновационную собственность и экономические компетенции. Компьютеризированная информация, которую корректно отнести к инвестициям, включает в себя разработку программного обеспечения и баз данных. При этом некоторые затраты на разработку баз данных в официальной отчетности могут отсутствовать. Затраты на исследования и разработки, патенты, разведку полезных ископаемых и авторское право, то есть все, что подпадает под категорию инновационной собственности, могут быть отнесены к инвестициям. При этом некоторые затраты на разработку дизайна и других продуктов также могут ускользнуть от официальной отчетности. Наконец, такие экономические компетенции, как обучение сотрудников, маркетинговые исследования и бизнес-процессы, могут вообще не попадать в отчетность.

Качество оценки нематериальных инвестиций может значительно варьироваться в зависимости от их категории. Например, измерить экономические компетенции очень трудно. Причина этого довольно ясна – они возникают в результате предпринимаемых внутри фирмы усилий, вклад которых в создание долгосрочных активов неоднозначен. Компьютеризированная информация обычно измеряется правильно, хотя созданное фирмой программное обеспечение уловить сложнее.

Данные, приведенные в табл. 4.1 и на рис. 4.1, включают как материальные, так и нематериальные инвестиции. Отмеченное там снижение инвестиций относится к сумме двух их видов. Одновременно важно отметить, что в структуре инвестиций произошел сдвиг от материальных к нематериальным активам. Если мы изучим две эти категории по отдельности, то увидим, что в последние годы снизился уровень как материальных, так и нематериальных инвестиций, но снижение нематериальных инвестиций было слабее[24].

Данные свидетельствуют о том, что с 2000 года уровень нематериальных инвестиций снизился меньше, чем уровень материальных инвестиций. Таблицы основных фондов, составляемые Бюро экономического анализа, показывают снижение темпов роста запасов продуктов интеллектуальной собственности с 2000 года, как вы это можете увидеть на рис. 4.5. В период с 1962 по 2000 год средний темп роста запасов нематериального капитала составлял 6,2 %, а в период с 2001 по 2016 год этот показатель составлял всего 3,9 %. Соответствующие показатели по зданиям и сооружениям снизились с 4,9 до 2,9 %, а по оборудованию – с 2,6 до 0,9 %.

РИСУНОК 4.5. Рост запасов нематериального капитала (продукты интеллектуальной собственности)

Нематериальные инвестиции